— Пшел отсюда! — рявкнул Петр. Подхватив набрякшее от крови полотенце, дилер вприпрыжку вылетел из отсека.
— Азартные игры когда-нибудь меня убьют, — сказал Кипчак. — Спасибо, я ваш должник.
— Нет проблем, — ответил Янсма.
— Зачем вы в это ввязались?
— Из-за глубокой, преданной любви к истине, справедливости и идеалам Конфедерации.
Ньянгу фыркнул.
— О'кей, — принял Кипчак. — Еще один вопрос. Сегодня вечером пролилось немного крови. Но я не заметил, чтобы кто-то из вас волновался. А большинство новобранцев, которых я видел в своей жизни, устроило бы из-за этого изрядный переполох.
Оба юноши ответили Кипчаку одинаково невинным выражением лиц.
— Черт бы вас драл. Вы, наверно, родные братья.
— Моя очередь спрашивать, — заявил Иоситаро. — Где ты научился ловить мошенников?
— Я читал об этом в какой-то книге, — ответил Янсма.
— И по этой же книге ты научился сдавать карты?
— Именно.
— А витиеватые речи? Ты говорил, как сумасшедший проповедник или чревовещатель в цирке.
— Так я и есть проповедник, — сказал Гарвин. — Я записался в армию с тайной целью привести грешников в распростертые объятия Господа Свиные Уши.
— Никогда не слышал о таком.
— Потому я и стал миссионером. Дела нашей секты идут не слишком хорошо.
— Ты хоть когда-нибудь отвечаешь на вопросы честно? — с раздражением заметил Иоситаро. — Например, что это за Рьюб такой? Ты крикнул это, когда началась драка.
После непродолжительной тишины ответом ему был душевный раскатистый храп.
Следующим условным утром их подловил Петр.
— Вот, хочу поблагодарить вас, клоунов, — сказал он. — Если бы не вы, я проиграл бы этому хорьку все до последнего кредита.
— Да ладно тебе, — сказал Янсма. — Просто я не мог уснуть.
— Угу, — согласился Кипчак. — Все равно я ваш должник.
И, не дождавшись ответа, он ушел куда-то сквозь толпу.
— Ну, теперь этот дядя со шрамом толкует о долге чести, — сказал Гарвин. — Круто.
— Нечего язвить, — заметил Ньянгу. — Может быть, нам когда-нибудь понадобятся услуги человека, который, не моргнув, может перерезать кому-то глотку.
«Мальверн» вынырнул из гиперпространства, и главный компьютер корабля сверил курс. Корабль двигался в нужном направлении.
Спустя несколько минут звездолет вздрогнул и погрузился в предпоследний скачок на пути к системе Камбры.
— О'кей, — сказал Петр. — Мы летим на D-Камбру. Эта планета принадлежит Конфедерации. Она имеет автономное правительство — генерал-губернатор и что-то наподобие совета министров, с которым он может консультироваться. Скорее всего, все они — негодяи из богатых семей.
— А в какую часть нас направляют?
— Численный состав — около десяти тысяч человек. Называется — Ударный корпус быстрого реагирования. — Петр пожал плечами. — Офицерам нравится такая помпа. Наш коуд — некто Уильямс. Никакой информации о нем я не нашел. Предполагаемая задача корпуса — миротворческая миссия.
— Миротворческая миссия против кого? — не понял Ньянгу.
— Здесь все запутано, — ответил Кипчак. — Поселение на D-Камбре возникло, чтобы добывать полезные ископаемые на соседней планете. По-моему, она называется С-Камбра. Те, кто машет кайлом в шахтах — по большей части потомки иммигрантов, называющие себя 'раум. — Петр гортанно булькнул первую согласную. — Пишется черт знает как в начале слова — в речи нормальных людей такого звука нет. Они появились на С-Камбре, как мне рассказывали, несколько сотен лет назад. Свято верили в то, что завоюют Вселенную. Вместо этого они «отбоят молотком», как они сами говорят. В шахтах работают самые фанатичные из них, вкалывая на более сообразительных пройдох, которые появились в системе немного раньше. Видно, некоторым из них такое положение не нравится, и они бегают вверх-вниз по холмистым джунглям и отстреливают всех, кто с ними не согласен. Думаю, что они будут одной из наших мишеней.
— А как мы будем отличать их от тех, кого мы защищаем? — спросил Гарвин.
— Надеюсь, мы их ни с кем не спутаем, потому что они будут целиться в наши молодые задницы, — ответил Кипчак. — Говорят, что они темноволосые, меньше ростом, коренастее. Если верить тем, кто считает себя там высшей кастой, то у этих ребят полный набор вредных привычек тех людей, которым не очень повезло в жизни. Но они — не главное. Главное — полезные ископаемые добывают не только люди, но и мусфии.
— А это что такое? — спросил Ньянгу. — Меня никогда особенно не интересовали инопланетяне. Наверное, мне просто не попадался такой, у которого можно было бы что-нибудь украсть.
— Здоровые, высокие существа, — ответил Гарвин. — Я смотрел холопередачу про них. Выглядят как огромные кошки без шерсти, на двух ногах. У них, помнится, длинная шея и быстрая реакция. Не хотел бы я с ними воевать.
— Да, это они, — подтвердил Петр. — Говорят, что с ними нужно цацкаться, как с полковой шлюхой за день до выдачи денежного довольствия. Я с ними никогда дела не имел, но одному моему приятелю доводилось. Этот мой приятель рассказывал, что они заводятся с полтычка. Но это все, что я о них знаю.
— Можно тебя спросить кое о чем? — произнес Ньянгу.
— Я же сказал, что я ваш должник.
— Ты ведь уже служил?
— Ага. Иду служить, потом мне все это встает поперек горла — увольняюсь. На гражданке начинаю маяться от скуки — снова записываюсь… Наверно, пора мне уже выбрать одно из двух, — вздохнул Кипчак. — Пару раз я пытался пустить где-то корни, но не прижился. Может быть, на этот раз просто не буду увольняться.
— А в каком… Не знаю, как это правильно назвать… В каком роде войск ты обычно служишь? — спросил Иоситаро.
— По мне, стоит думать только об одном — «разведка и рекогносцировка». У нас это называется «понюхай и пощупай». Может быть, встречу там кого-нибудь из своих старых товарищей. РР — это тесный кружок, потому что большинство солдат считают нас отморозками и самоубийцами. Обычно ты действуешь сам по себе на свое усмотрение, или в очень маленькой команде. Так что, если сдохнешь, нарвавшись на засаду, будешь сам виноват. По-моему, это лучше, чем ползать по кровавому поносу, как обычный крекер, или сыпаться с неба горохом в мясорубку, как десантники. И все-таки шансов быть убитым не меньше. Если б у меня были мозги, я бы служил в снабжении или на полевой кухне. Похоже, мамаша Кипчак вырастила себе на голову круглого идиота.
— Эй, Ньянгу!
Иоситаро отложил в сторону диск, который читал. Перед ним стояла Май.
— В чем дело?
— Что-то случилось с цепью на моей койке, — сказала она. — Чертова хреновина перекрутилась, и я все время бьюсь об нее головой. Может, ты поможешь мне ее как-нибудь выпрямить?
— Конечно. — Ньянгу соскользнул с койки и последовал за миниатюрной рыжеволосой девушкой.
Петр и Гарвин сидели по-турецки на койке Кипчака. Между ними стояла небольшая магнитная шахматная доска. Проходя мимо, Ньянгу усмехнулся.
— М-м-м, — мычал Гарвин. — Белый ферзь берет черную ладью.
— Ты о чем? — спросил Кипчак. — Твоему ферзю вообще не видать моей ладьи!
— Не важно, забудь.
Ньянгу не понял, что его разбудило. Потребовалась минута, чтобы понять, где он находится. На койке, у стены, лежала Май, улыбаясь во сне. Ее рука покоилась между бедрами Иоситаро. В свете ночников ее волосы казались очень темными.
Они не удосужились сходить на ужин и заснули только тогда, когда исчерпали все свои силы.
Ньянгу почувствовал возбуждение, провел пальцем по всему ее телу сверху вниз, погладил по бедрам. Не просыпаясь, она перевернулась на спину.
Из громкоговорителя раздался трубный глас: «Тревога! Тревога! Всем занять свои места!»
Ньянгу, схватив в охапку свою одежду, выпрыгнул из койки.
Май сонно похлопала ресницами:
— Что происходит?
— Черт его знает! Но лучше, если мы пошевелимся.