Запись в свитке была очень краткой: «Пятнадцать гнедых жеребят. Просим Вас посетить нас еще до того, как мы выставим их на продажу.»
Берольд давно уже ждал эту весть. Год назад, в первый раз обнаружив на ярмарке двух длинноногих гнедых жеребят незнакомой породы, он велел хозяину выслать письмо, когда будет повторный приплод.
– Я приеду и выберу сам. Заплачу не торгуясь, – сказал он тогда.
И теперь, собираясь в дорогу, Берольд размышлял, привозить ли ему жеребят в Лонгрофт или отправить на год-два в поместье.
Карета ждала у крыльца. Два лакея уже привязали сундук, где хранилась одежда, к запяткам. Другой сундучок, с золотыми монетами, Берольд отнес сам и лично замкнул две цепи под сиденьем кареты, которыми был закреплен драгоценный груз. Ключ от замка был надежно упрятан под кожей широкого пояса. Убрав кинжал в ножны и прихватив меч, Берольд собирался взять плащ и перчатки, когда тихо скрипнула дверь. Обернувшись, он сразу заметил лакея, который растерянно мялся у входа.
– В чем дело? – спросил удивленно Берольд.
– К вам… К вам гостья. Она говорит, что она не уйдет, не увидев вас. Что вы ее ждете.
– Имя? – спросил Берольд, ощутив прилив сильной тревоги (Вести себя так могла лишь Авилор.) «Неужели в поместье случилась беда? С Миртой?!» – жарким огнем полыхнуло в мозгу.
– Госпожа Айрин.
– Кто?!
Берольд не знал никакой «госпожи Айрин».
– Может, от клиров? – с досадой подумал он. – Зашла напомнить про новый Собор, где я должен быть? Да, подходящий момент! Или им нужны деньги? Проклятая секта! А впрочем, они нужны мне, а я им…
«Проводи госпожу Айрин в залу. Скажи, что сейчас я приду,» – приказал Берольд, набросив плащ и легко затянув шнуры.
– Пусть видит, что мне сейчас недосуг разговаривать с ней, – усмехнувшись, решил Звероящер. – Визит будет кратким.
– Я знала, что вы меня примете.
– Что, двадцать шесть предыдущих уже повидались с тобой? – (Берольд знал, что не стоит хамить своей Смерти, однако не мог удержаться.) – Ты выбрала неподходящий момент, я сейчас занят.
Айрин слегка улыбнулась.
– Зачем ты пришла? – спросил Ящер.
Берольд понимал, что спешит, что ведет себя глупо, но он всегда был суеверен. Сейчас, как тогда, в Скалах, после убийства Наставника, он ощущал, что опять стал мальчишкой, который не в силах противиться року и может лишь зло огрызаться в ответ на нападки Судьбы.
– Я хочу тебе сделать подарок, – ответила Айрин, опять улыбнувшись.
– Попозже, когда я вернусь, – перебил Берольд, словно бы и не заметив, что Айрин сменила свое обращение.
– Прямо сейчас, потому что потом будет поздно, – сказала она, не сводя с него взгляд. – Я хочу тебе дать то, о чем ты мечтал, но не мог никогда получить.
– Я всегда беру то, что хочу, – огрызнулся Берольд.
Айрин, словно не слыша его, продолжала:
– Сегодня, впервые в твоей жизни, Ящер, я дам тебе шанс сделать доброе дело. Помочь. Просто так, по велению сердца. Не требуя платы.
Сначала он даже не понял, решила она пошутить или просто над ним издевается.
– Доброе дело? Какое? Помочь тебе получить то, зачем ты приехала в Лонгрофт?
– Конечно.
Ее голос был тверд и ровен, однако, сам тон поневоле напомнил манеру одной из артисток, имевшей огромный успех в патетических сценах во славу Святого. (Берольд не терпел их, однако был должен смотреть трижды в год, чтобы не вызывать подозрений.) Он мигом представил, как Айрин стоит на подмостках, вещая в зал, и ему стало смешно. Эта сценка мгновенно разрушила прежний мистический страх. Айрин стала собой, то есть самой обычною женщиной. Яркой, слегка грубоватой и очень волнующей, если учесть, сколько времени он был один.
– Знаешь, ты или очень глупа, или слишком нахальна, – сказал наконец Берольд, кончив смеяться.
– Возможно, – ответила Айрин.
– Вообще-то ты нравишься мне, – с нехорошей усмешкой отметил он. – Знаешь что, Айрин? Сейчас мы зайдем на часок в одну комнату, и ты получишь то, зачем приехала в Лонгрофт. Согласна?
– Нет, – с нежной улыбкой ответила Айрин. – Вдове не к лицу развлекаться неведомо с кем, да еще в разгар траура. Я дорожу репутацией!
Ее предлог для отказа казался нелепым.
– Своей репутацией? После того, как ты села играть со мной в «капли», тебе терять нечего.
– Я так не думаю.
– Ты танцевала со мной, я тебя обнимал, ты пришла ко мне в дом и сидишь здесь уже полчаса.
– Ну и что? – удивленно спросила его гостья, и, как ни странно, вопрос прозвучал очень искренне.
– У тебя теперь только один путь добиться признания прав. С моей помощью! Не забывай, что ты здесь в моей власти.
– Мечтать может каждый, – с чарующе-ясной улыбкой ответила Айрин.
– Не понял?
Она посмотрела Берольду в глаза. Как тогда, на балу, бесшабашно и весело, словно ее забавляла двусмысленность всей ситуации.
– Ящер, меня невозможно заставить сделать то, чего я не хочу.
– А вдруг я попытаюсь? – с насмешкой спросил Берольд.
– Я тебе что-то сейчас покажу!
Пальцы Айрин, скользнув в вырез платья, достали изящный кинжальчик. Его рукоять Берольд принял сначала за брошку. (Подобные штучки в последнее время как раз вошли в моду.)
– Как, нравится, Ящер?
– Вполне. Дорогая булавочка. Жаль, больно хрупкая, такой и кошку не ранишь.
– Кинжал ядовит!
– Неужели? – небрежно спросил Берольд, встав с кресла.
Эти ужимки вокруг побрякушки совсем не шли Айрин. Игра в неприступность казалась не лучше ее монологов о правде. Цинизм и насмешливый вызов, по мнению Ящера, ей подходили куда больше маски кокетливой дурочки.
– Рад был с тобой побеседовать, но мне пора ехать.
Айрин слегка растерялась, она не ждала, что ей просто укажут на дверь.
– Звероящер, мое предложение в силе, – сказала она, не сводя с него гневно-отчаянный взгляд.
– Очень жаль! – усмехнулся Берольд. – У меня тоже есть репутация и, как ни странно, я ей дорожу. Я – чудовище Лонгрофта, и мне положено требовать некую плату. У нас презирают тех, кто помогает задаром. Столица!
– А я верю людям. Я знаю, что встречу того, кто поверит мне и пожелает помочь. Просто так, из сострадания. Рыцарь на белом коне, защищающий вдов и сирот. Понял, Ящер?
Она рассмеялась отчаянно, зло и задорно, бросая ему вызов. Впрочем, ему ли? Она говорила слова, но сама же не верила в них. У него было чувство, что Айрин глумится сейчас не над ним, а над некой безумной мечтой.
– Если ты мне покажешь такое вселенское чудо, которое станет тебя защищать за «спасибо», получишь подарок. Устроит? – уже у порога с насмешкой спросил Берольд.
– Да? И какой же? – наивно-восторженным тоном воскликнула Айрин.
– Хотя бы… Поместье. Любое, какое захочешь, – сказал он, старательно делая вид, что не понял издевки, заложенной в этом вопросе.
Тогда Айрин вдруг рассмеялась. Пронзительно, зло, истерически.
– Врешь ты все, Ящер. Врешь и не краснеешь…
– Ну что же!
И, взяв со стола лист, Берольд написал: «Я, Берольд, Звероящер Властителя, знаю, что все продается и все покупается. Если найдется глупец, что поверит словам этой женщины, Айрин, сильнее, чем фактам, и станет ее защищать, несмотря на все слухи и сплетни, не требуя платы, то я подарю ей поместье и буду выплачивать два раза в год…»
– А не слишком ли щедро? – с сарказмом спросила его Айрин, глядя на цифру.
– Могу посулить и одну из двух Лун, – усмехнулся Берольд. – Все равно ты ее не получишь. Слегка развлеклись, а теперь мне пора. Прощай, Айрин, Боюсь, что мы больше не свидимся.
Айрин, наверно, ждала, что Берольд подвезет ее, но он велел трогать раньше, чем Айрин успела его попросить, и она вновь осталась одна.
– Это было бы очень смешно, если не было бы так печально, – с досадой подумала Айрин.
Когда больше двух лет назад, поняв, что монотонная жизнь в захудалом поместье у тетки задушит ее, Айрин встретила Кирка, ей вдруг показалось, что счастье совсем рядом. В двадцать пять лет, «сумасшедшая старая дева без средств», как ее называли соседи, столкнулась с мужчиной, который не спрашивал, сколько гектаров земли у нее за душой и каков ее личный доход. Айрин бросила все и поехала следом за ним.