— Интересно, что делал Цыпух у Синей Бороды? — сказала Орешкина.
— Какой Цыпух? — спросил Чертков.
— Да мы тут в больницу ходили, — принялась рассказывать Катька. — Узнать насчет Светки. И говорили там с одним доктором. Такой неприятный тип. Скажи, Лик?
— Ага. Зубы острые. Лицо какое-то синее. Фу, — поморщилась Лика, вспомнив лицо Цыпуха. — Вылитый вампир…
Чертков продолжал мерно грести.
— А что вы, девчонки, думаете? Вполне возможно, что он вампир.
— Опять сказки начинаются. — Орешкина демонстративно вздохнула.
— Да какие сказки? Это научный факт. Вы просто не в курсе. Недавно канадские ученые пришли к выводу, что вампиры действительно существуют в реальности. Это больные люди, с врожденным дефектом в генах, — Чертков перекинул весло на другой борт. — Всякий живой организм насыщен пигментами, так называемыми порфиринами. И если в генетической программе был сбой, то естественный обмен порфиринов нарушается. Они скапливаются и под воздействием солнечного света становятся катализатором, превращая обычный кислород в синглетный. Под воздействием этого кожа приобретает синеватый оттенок, а зубы заостряются. Люди, пораженные этим заболеванием, начинают испытывать сильную жажду утолить которую можно только свежей кровью…
По воде прыгали солнечные блики; над водой летали стрекозы… поэтому мрачноватый рассказ Черткова воспринимался совсем не мрачно.
— А зона "С" — тоже научный факт? — cпросила Лика.
— Еще какой! Вы поймите, девчонки, сверхъестественного не существует. Этим словом мы называем все то, что не можем объяснить. Наш мозг так устроен, что все, выходящее за рамки обычного, мы воспринимаем как сказки. По этому большинство людей просто не способны допустить существование того, чего они не понимают. Между тем, ощущения и действительность — совершенно разные вещи. Это вам, надеюсь, ясно?
Да это ясно, — ответила Катька, хотя не поняла и половины из сказанного Чертковым. — Мне вот другое не ясно. Вы вчера сказали, что если в зоне "С" находится кладбище, то на этом кладбище могут оживать мертвецы.
— Могут, — подтвердил Чертков.
— А вы сами видели оживших мертвецов?
Признайтесь, только по-честному.
— Если по-честному, то не видел.
— Не видели, не видели!.. — закричали подруги.
— Зато я видел, как вызывают мертвеца из могилы. Хотите расскажу?
Девчонки, конечно, хотели. Чертков, не переставая грести, начал рассказывать:
— Церемония вызова мертвеца сложна и опасна. В течение десяти дней, предшествующих этой церемонии, некромант — так называют человека, который вызывает мертвецов — должен пить только яблочный сок. Через десять дней некромант отправляется на могилу. Самое лучшее время для вызова мертвеца — между полуночью и часом ночи. Вокруг могилы рисуется магический круг. А затем произносится заклинание: "Гар-Габар-Агбар-Веральд Вальви, заклинаю тебя, мертвец: отвечай на мои вопросы…"
Несмотря на яркий солнечный день, подруги слушали рассказ с некоторым страхом. Чертков замолчал.
— А дальше что? — полушепотом спросила Лика.
Дальше мертвец выходит из могилы и отвечает на вопросы некроманта, — будничным тоном закончил Чертков.
Классно! — воскликнула Орешкина. — А что если нам попробовать Светку из могилы вызвать? И спросить у нее, кто ее убил.
Соломатина была просто шокирована таким предложением.
Ну ты даешь, Кать…
А разве Светлану убили? — настороженно спросил Чертков.
— Ах да, мы же вам вчера ничего не рассказали. — И Катька тут же принялась рассказывать как они с Ликой ходили на кладбище к директору Веселову, потом в больницу к доктору Цыпуху, а затем в милицию к майору Сидорчуку.
— А с чего вы решили, что Света убита? — выслушав рассказ, спросил Чертков.
— А с того, что записку, которую нам показал майор Сидорчук, писала вовсе не Светка.
— Вот как, — пробормотал Чертков, перестав грести. — А почему не Света?
— А там ошибка в слове "сумасшедшая". Ну это ладно. Самое главное другое. Мы вчера выяснили, что записка напечатана не на Светкиной машинке.
— Вот как, — снова пробормотал Чертков.
— Эй! Эй! — закричала Лика. — Нас на корягу сносит!
Чертков, спохватившись, энергично заработал веслом.
Разговор угас. Катька пыталась что-то спрашивать о зоне "С", но Чертков отвечал вяло, с неохотой, думая о своем…
Наконец они приплыли на Монастырский остров.
— Здесь где-то должна быть тропинка, — сказал Чертков.
Тропинка вскоре отыскалась. И путешественники двинулись друг за другом. Впереди шел Чертков, за ним Катька, а за ней Лика.
Подруги с любопытством вертели головами
— А где же развалины монастыря? — спросила Орешкина.
— Рядом с кладбищем. За стеной.
— За какой стеной?
— За бетонной. Кармалютов огородил кладбище и развалины высокой бетонной стеной.
— А подвалы, из которых песнопения доносятся, тоже за стеной?
— В том-то и дело.
— Вот бы полазить по этим подвальчикам. Да, Лик?
У Соломатиной эта идея не вызвала особого восторга. Лазить по подвалам, где монахов расстреляли… Нет, ей явно этого не хотелось. Там, наверняка, еще и крысы бегают…
— Не знаю, — кисло ответила Лика. — Ты думаешь, охранники разрешат?
— Может, уже нет никаких охранников… Вадим, — обратилась Орешкина к Черткову, — вас в прошлый раз где охрана завернула?
— У берега. Я даже с лодки не успел сойти.
Впереди показалась высокая бетонная стена.
Они пошли вдоль стены и вскоре увидели массивную железную дверь. Звонка не было. Чертков постучал в дверь ногой.
Тотчас за стеной раздался злобный собачий лай.
— Гав-гав-гав — громко залаяли пять или шесть собак.
Катька глянула в дверную щелку и сразу же отпрянула.
— Ничего себе собачки. С теленка величиной. Чертков снова постучал ногой в дверь.
— Эй, есть там кто-нибудь?!
— Гав-гав-гав — надрывали псы мощные глотки.
— Судя по всему, никого нет. — Чертков посмотрел на подруг. — Что будем делать?
— Придется к Кармалютову идти, — сказал Катька. — Эх, надо было сразу к нему сходить
Той же тропинкой они вернулись к лодке. И вот тут-то увидели охрану. Двух здоровенных амбалов с бритыми затылками. Один жевал жвачку, второй дымил сигаретой.
— Послушай, мужик, — лениво растягивая слова, обратился амбал с сигаретой к Черткову. — Мы ведь тебя в прошлый раз уже предупреждали: этот остров — частная собственность. Посторонним вход воспрещен. А ты опять заявился.
— Тебе что — по ушам настучать? — с угрозой добавил амбал, жующий жвачку.
— Спокойно, ребята, — ответил Чертков, Вот эта девочка, — указал он на Катьку, — при ехала из Петербурга навестить могилу своей бабушки.
Амбалы уставились на Орешкину оловянными глазами.
— Какой еще бабушки? — спросил амбал с, сигаретой.
— Двоюродной" — ответила Катька. — Она здесь на острове похоронена.
— Не толкай фуфло, детка, — сказал амбал, жующий жвачку. — На этом кладбище уже полвека никого не хоронят.
— А мою бабушку похоронили. Светлану Несмеянову.
— Ничего себе — бабка, — ухмыльнулся амбал с сигаретой. — Да ей двадцатник был, если не меньше.
Орешкина, обреченно вздохнув, принялась объяснять в сто первый раз:
— У моего прадедушки было три жены. И у третьей родилась Светка. Она мне приходится двоюродной бабушкой. Врубаетесь?..
Судя по всему, амбалы не врубались. Во всяком случае, физиономии их ничего не выражали. Наконец, тот, кто жевал жвачку, сказал:
— Наше дело телячье. Прикажет хозяин пустить тебя на кладбище — пустим. Не прикажет — не пустим. Короче, тебе надо с ним базарить.
— А кто ваш хозяин?
— Кармалютов. Трофим Петрович.
— Хорошо, мы к нему сходим, — сказала Катька.
— Далеко ж вам идти придется, — снова ухмыльнулся амбал с сигаретой. — Он на прошлой неделе в Сан-Диего улетел. А в Гусь-Франковск приканает только в конце августе. Поняла, да?
— Что ж мне, до августа тут куковать?