– Это комитет для Комитета, – проворчал Аквитейн, его тон предполагал что эта тема была одной из немногих, в которой он был искренне согласен с капитаном Майлсом. – Нелепо.
– Когда? – спросил Майлс. – Где?
– Через три недели, начиная со вчерашнего дня, милорды, – в Элинархе.
– Элинарх, да? – сказал Майлс. Он хмыкнул. – Хорошо бы встретиться с этим молодым виртуозом, ведущим Первый Алеранский. Слышал много разговоров о нем.
Аквитейн издал невнятный звук.
– Если Калар решит навалится на наши позиции, когда мы… – Амара поняла, что он имеет ввиду самого себя. -…далеко – нашим войскам не поздоровится.
Майлс пожал плечами.
– По сообщениям разведки, слухи о его увечии являются правдой. Я так понимаю, он получил серьезные травмы при падении, благодаря графу Кальдерону. Они, возможно, сделали его недееспособным.
– Это может быть именно то, что он хочет, чтобы мы думали, – отметил Аквитейн, – не говоря уже о его наследнике. Молодому Брэнсису не хватает опыта, но у него значительный талант в заклинательстве.
– Первый Лорд дал нам приказ, Ваше Светлость, – сказал Майлс.
Аквитейн закатил глаза и вздохнул, поднявшись на ноги.
– Да, конечно. Старик заказывает музыку, а все остальные должны под неё танцевать. Капитан, в таком случае, я полагаю, мы можем продолжить обсуждение этого вопроса позже.
– Мне подходит, – сказал Майлс.
Аквитейн кивнул им обоим и вышел.
Майлс проводил Аквитейна взглядом, взял жестяную солдатскую кружку, которая стояла на песчаном столе и выплеснул остатки жидкости, которая пахла пивом.
– Высокомерный осел, – пробормотал он. Он посмотрел на Амару. – Он делает это снова.
– Делает что? – спросила Амара.
Майлс указал на песчаный стол.
– Вызывает потери в войсках верных Гаю.
Амара моргнула.
– Как?
– Я ничего не могу доказать в суде. Легионы Аквитейна сражаются рядом с нами, но всегда передвигаются либо чуть медленней, чем нужно, либо слишком быстро. Когда начинается бой, Легиону Короны достаётся самое трудное. – Он со стуком поставил кружку обратно на песчаный стол. Песчинки подпрыгнули от удара. – Мои люди гибнут, и я, вороны побери, ничего не могу с этим поделать.
– Он очень хорош в подобных делах, – сказала Амара.
– А я нет, – ответил Майлс. – Он хочет вынудить нас сражаться против Калара, что сделает нас слишком слабыми, чтобы противостоять его легионам, как только вся борьба закончится.
– Поэтому вы спорите о стратегии? – догадалась Амара.
Майлс хмыкнул и кивнул.
– Достаточно тяжело сражаться против врага перед собой и без ещё одного, марширующего рядом, – он взъерошил и без того торчащие волосы. – И Комитет оказывает слишком большое влияние на наши стратегические планы. Комитеты не побеждают в войнах, графиня.
– Я знаю, – тихо сказала Амара. – Но вы знаете положение Первого Лорда. Ему нужна поддержка Сената.
– Он нуждается в их финансировании, – озвучил Майлс сердитым тоном. – Как будто он не вправе ожидать от них преданности в условиях кризиса, просто исходя из того, кто он есть.
Он повернулся и хлопнул пустой кружкой о песочный стол.
– Два года. Два года упорной борьбы с каларовскими психами посреди этих воронами забытых болот. Мы должны были прийти к Калару тотчас же, как он атаковал. Сейчас же максимум, на что мы надеемся – тяжелые кровавые битвы в болотах и осада города, которая может затянуться на несколько лет. У меня по три умерших от болезней на каждого павшего в битве с врагом. Я и до этого видел плохие кампании, графиня, но от этой меня просто тошнит.
Амара глотнула чаю и кивнула.
– То есть я могу предположить, что вы хотите сообщить Короне, что вы желаете быть освобожденным от командования?
Майлс в шоке уставился на нее. Затем произнес:
– Конечно, нет.
– Хорошо.
– На кого вы можете здесь положиться, если не на меня? – требовательно спросил Майлс.
– Я просто подумала…
– Что? Что я не выдержу этого, – Майлс фыркнул.- Нет. Что-нибудь придумаем.
Он повернулся к песочному столу.
– Но у нас есть главная проблема, требующая решения.
Амара шагнула к столу рядом с ним и приготовилась слушать.
– Калара и его силы не трудно сдержать. Если он выдвинется слишком далеко от крепости, мы сокрушим его или даже захватим город. У нас хватит сил для этого, – он кивнул на "северную" сторону. – Но с канимами совсем другая история. С тех пор, как их отбросили от Элинарха, они не приняли сторону Калара, но они и не сражаются против него, и само их присутствие уже прикрывает его северный фланг.
– В то время как его присутствие прикрывает их южный фланг.
– Точно, – сказал Майлс. – Одно это достаточно плохо. Но если они действительно начнут поддерживать Калара, это сразу значительно изменит баланс сил.
– Это одна из причин, почему я здесь, – сказала Амара, – Гай прислал меня узнать, что Вам нужно, чтобы покончить с Каларом.
– Одно из двух. Либо мы сосредотачиваем более основательные силы на южном театре и движемся к решительной победе, либо нейтрализуем канимов на северном театре, так чтобы мы могли ударить по Калару с двух сторон одновременно.
Амара скривилась и кивнула:
– Я подозреваю, что знаю в большей или меньшей степени, что будет являться темой для обсуждения на совете в Элинархе.
Майлс мрачно кивнул и нахмурился, глядя на миниатюрные войска, развернутые на песчаном столе.
– Клятые повстанцы. Треклятые вороньи отродья канимы. Если все слухи об этом новом капитане, Руфусе Сципио, правдивы, можно подумать, что он уже загнал этих собак обратно в кровавое море. Ему, наверное, просто везёт.
– Возможно, – сказала Амара, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Она некоторое время ожидала реакции Майлса на личность нового капитана и не хотела сейчас давать ему подсказок. – Я думаю, время покажет.
– Везунчик, – проворчал Майлс.
* * *
– Ты везучий человек, алеранец, – сказала Китаи отрывисто с отчетливой прохладцей. – Любая другая женщина уже сломала бы тебе шею и покончила с тобой. Почему не оставить их в покое?
Тави поднял взгляд с того места, где сидел на земле, задыхаясь от усилий.
– Еще не достаточно хорошо, – ответил Тави. – Я все еще не сделал того, чего хочу. И я по-прежнему не могу добиться любого их проявления.
Китаи закатила глаза и легко спрыгнула с ветки дерева, на котором сидела, на упругую траву маленькой долины. Девушка-марат носила кожаные штаны кавалериста вместе с одной из запасных туник Тави – не то, что позволило бы хоть кому-то с глазами спутать ее с мужчиной.
Она сбрила свои роскошные белые волосы на манер Клана Лошади своего народа – полностью, за исключением длинной полосы по центру головы, которой позволила отрастать, что создавало впечатление лошадиной гривы.
Ее волосы и бледная кожа резко контрастировали с искрящимися зелеными глазами – глазами того же цвета, что и у Тави – и придавали ее ярким чертам оттенок варварской свирепости. Тави никогда не уставал любоваться ей.
– Алеранец, – сказала она, нахмурившись. – Ты уже можешь делать больше, чем когда-либо надеялся. Зачем продолжать давить?
– Потому что умение материализовывать фурий является первым шагом на пути к самым сложным магическим техникам, – ответил он. – Невещественная магия – это замечательно, но все самое впечатляющее основывается на материализации. Взрывы огня. Исцеление. Манипулирование погодой. Полет, Китаи. Задумайся об этом.
– Зачем летать, когда можно ехать на лошади? – спросила она так, будто это был один из вопросов, озвучивать который нужно только из-за глупости собеседника. Она нахмурилась, присела рядом с Тави и заглянула ему в глаза.
Брови Тави поползли вверх: это было одно из движений, которые она использовала, будучи серьезно настроенной. Он посмотрел на нее, приготовившись слушать.
– Ты требуешь от себя слишком многого, чала, – сказала Китаи. Она прикоснулась к его щеке тонкими пальцами. – Эта война. Твоя работа на Гая. Эти практические занятия. Ты очень мало ешь. И слишком редко спишь.