Джон Д. Макдональд
Глава 1
Свежая кровь пахнет металлом, как только что поцарапанная медь. Этот чистый специфический запах, так поражающий вначале, по мере отмирания клеток быстро превращается в отвратительно сладковатый.
Если это кровь незнакомого человека, вы испытываете желание держаться подальше. Если это ваша собственная кровь, вам хочется знать, насколько плохи ваши дела. Вы превращаетесь в огромное ухо, которое вслушивается в самого себя, ожидая потери сознания, сопровождаемой глухим всепоглощающим ревом. Мозг в это время повторяет четыре вечных слова: пожалуйста, только не сейчас. Пожалуйста, только не сейчас.
Если это кровь друга...
Может, он тоже сказал: пожалуйста, только не сейчас... Но рев подхватил его, и он рухнул вниз...
В Лодердейле стояла прекрасная погода. День выдался ясный и безоблачный, дул прохладный февральский ветерок. Мы с Мэйером играли в нарды на борту моей яхты «Сорвавшийся флеш»[1]в окружении нескольких намазанных кремом для загара девчонок, дремлющих под навесом. Яхта стояла у причала «Ф-18» в Бахья Маре.
Снизу раздался телефонный звонок. Я спустился в каюту и снял трубку.
– Макги? – произнес чей-то как будто знакомый голос. – Эй, Макги! Это Тревис Макги?
Я сунул большой палец за щеку и осторожно ответил:
– Его нет. Я тут за всем присматриваю.
– Макги, дружище, ты что, надрался? Неожиданно я вспомнил этот голос. Это был голос Сэма Таггарта.
– Откуда ты звонишь? – поинтересовался я уже нормальным голосом. – Когда приедешь?
Голос Таггарта куда-то пропал, потом возник снова.
– ...слишком далеко, чтобы появиться в течете следующих девяти минут. Подожди, я посмотрю, что написано на двери телефонной кабины. Уэйкросс, Джорджия. Знаешь, я проезжал его и решил позвонить. А потом испугался, вдруг тебя нет.
– А я на месте. Тогда тебе лучше выспаться, пока ты никого не задавил.
– Трев, мне нужна помощь.
– Всем нужна помощь.
– Послушай, я серьезно. Ты все еще... занимаешься тем же, чем и раньше?
– Только когда нужны деньги. В данный момент я на отдыхе. Приезжай побыстрее. Здесь столько замечательных девчонок.
– На этом деле можно здорово заработать.
– Мне будет намного приятнее отказать тебе при встрече, чем по телефону. Сэм...
– Да?
– Хочешь, чтобы я кое-кому позвонил и сообщил, что ты скоро приедешь?
Это был вопрос с подтекстом, таким же завуалированным, как если бы его задала дохлая макрель. Как я и ожидал, наступила долгая пауза.
– Не шути так, – раздался наконец хриплый голос Сэма.
– А что, если это не шутка, Сэм?
– Не может быть! Если у нее под рукой окажется пистолет, она меня пристрелит. Мы оба прекрасно это знаем. Господи, ты же понимаешь, что ни одна женщина, особенно такая, как Нора, не стерпит подобного оскорбления. Я сам решил раз и навсегда выйти из игры. Послушай, я отлично знаю, от чего добровольно отказался, Трев. К тому же такая девочка не станет ждать три года. Так что лучше не шути так, парень.
– Она по-прежнему здесь. Сэм, ты когда-нибудь давал ей шанс простить тебя?
– Она никогда меня не простит! Поверь, никогда.
– У тебя кто-нибудь есть?
– Не будь дураком.
– Но почему, Сэм?
– Еще одна неудачная шутка.
– Она тоже до сих пор одна. По крайней мере была две недели назад. Может, в силу тех же самых причин, что и ты?
– Хватит! Я не могу думать об этом. Я не могу ни о чем думать. Я сейчас рухну от усталости.
– Тебе и не надо ни о чем думать. Нужно только чувствовать, Сэм. Она захочет повидаться с тобой.
– Откуда ты знаешь?
– Оттуда, что она рыдала на моем плече, кретин ты собачий!
– Господи, если бы ты только знал, как я хочу повидаться с ней.
– Сэм, ей будет очень плохо, если она узнает, что ты приезжал и не встретился с ней. Разреши мне позвонить ей. О'кей?
– Ты точно уверен в этом, Макги?
– Сэм, чертяка, я искал тебя все эти три года.
Таггарт опять замолчал, потом я услышал тяжелый вздох.
– Я должен был уехать. Послушай, я приеду завтра к вечеру. Что у нас завтра? Пятница. Найду где-нибудь номер...
– Приезжай прямо ко мне.
– Нет. Это будет глупо по причине, которую я объясню тебе при встрече. И еще... Мы должны поговорить с тобой, прежде чем я встречусь с Норой. Трев, скажи ей лучше, что я приеду в субботу. Сделай, как я прошу. Я... мне необходима помощь. Не задавай мне никаких вопросов. Просто сделай, как я прошу. Я позвоню после того, как устроюсь.
Положив трубку, я нашел номер магазина Норы Гардино. К телефону подошла незнакомая женщина, которая разговаривала с венгерским акцентом. Через минуту трубку взяла Нора Гардино.
– Макги! – с веселым озорством воскликнула она. – Я попробую угадать. Что-то между восьмым и десятым размером, кружева, высокая цена и, конечно, в отличной упаковке.
– Ничего подобного. На этот раз мне в подарок нужна сама хозяйка. В отличной упаковке. Я заеду сам. Часов в семь, хорошо? Стейки, вино, танцы и вкрадчивые беседы.
– Семь часов... Но почему? Мне, конечно, приятно и все такое, но что случилось?
– Потому что Макги никогда не сдается.
– Ах да, неугомонный Макги днем и ночью ухлестывает за мисс Гардино. Раз в год с поразительным постоянством кружит ей голову и не дает даже перевести дух. Лучше в половине восьмого. О'кей?
Я вернулся на палубу и проиграл и эту, и две следующие партии. Мейер проницательно посмотрел на меня.
– После телефонного звонка ты стал играть еще хуже, хотя хуже некуда.
– Старый друг.
– И, разумеется, со своими проблемами. Макги, выражение «старый друг» быстро устаревает и выходит из моды. В нашем доблестном новом мире остаются только новые друзья.
Отказавшись от последнего стаканчика виски, он спустился по трапу и поплелся к своей ужасной маленькой яхте, стоящей у соседнего причала. На транце золотыми буквами было выведено: «Джон Мейнард Кейнс».
* * *
В восьмом часу вечера я подъехал к дому Норы Гардино – когда-то он был коттеджем садовника в огромном поместье. Я сидел за рулем «роллса» 36-го года выпуска, пожалуй, самой громоздкой модели. Один из предыдущих владельцев, очевидно, разбил ему зад, после чего переделал «роллс»под пикап. Следующий перекрасил автомобиль в ужасный голубой цвет. Похожего цвета были волосы у моей учительницы. Когда я его купил, меня охватил приступ эксцентричности, и я назвал «роллс»в ее честь – «мисс Эгнис». Машина очень медленно набирала скорость, но, разогнавшись миль до восьмидесяти, могла бесшумно мчаться целый день. Родившаяся во время депрессии «мисс Эгнис» унаследовала все ее пороки.
Фары «роллса» осветили маленький черный «санбим» Норы возле дома. Я поднялся на крыльцо и постучал. Дверь открыла высокая стройная девушка с широким лицом и волосами цвета древесного пепла, в светло-сером комбинезоне с большим красным сердцем вышитым на левой груди. Из-за акцента я с трудом разобрал, как ее зовут – что-то вроде Шаджи Добрак. После того как я представился, она пригласила меня войти и сказала, что Нора скоро будет готова. Смешав коктейли, Шаджа села напротив, подобрав под себя длинные ноги. Она рассказала, что уже семь месяцев работает у Норы, а четыре месяца живет у нее в доме. Она была серьезной, спокойной, изящной и по-своему очень привлекательной девушкой.
Через несколько минут в гостиную торопливо вышла Нора Гардино, гибкая смуглая женщина с черными глазами, немного великоватым носом и небольшим лбом. У Норы прекрасная фигура и великолепные ноги, тембр голоса близок к баритону. Несмотря на энергичное лицо и довольно редкую манеру общения. Нора Гардино очень чувственная женщина, из тех, кто может одарить страстной лаской.
Она надела меховую накидку цвета кремового шерри. Блестящие черные волосы с синеватым отливом, туфли на высокой шпильке, сумочка в руках, ярко-красные губы, а в глазах радостный блеск предвкушения праздника. Мне показалось, что с момента нашей последней встречи Нора немного похудела – слегка запали щеки.