Дукалис подошел к тумбочке, наполнил стакан и вернулся на стул напротив Кузнецовой. Сделав два больших глотка, милиционер поставил стакан на стол.
– Я вас слушаю, Анатолий Сергеич, – сказала женщина.
Оперативник вздохнул.
– Понимаете, Лариса Викторовна, – начал он, – тот случай, о котором вы говорите, произошел год назад…
– Десять с половиной месяцев назад, – поправила собеседника Кузнецова.
– Да, – согласился Дукалис. – Так вот, брали мы этого Куликова на Одиннадцатой линии…
– На Двенадцатой, – возразила капитан.
– Да-да… На Двенадцатой. – Дукалис сделал глоток из стакана. – Сначала я позвонил в дверь квартиры, – продолжил оперативник, – представился, сказал, что из милиции.
– Так…
– А он мне ответил… что не хочет со мной разговаривать. – Дукалис осторожно подбирал слова. – Тогда я… вынужден был прибегнуть к физической силе, что бы проникнуть в квартиру.
– Каким образом?
– Пришлось разбежаться и ударить дверь плечом, поскольку она открывалась внутрь.
– Что было дальше?
– Дальше я… увидел в квартире Куликова и вступил с ним, так сказать, в прямой контакт.
– В чем это выразилось?
– Куликов заявил мне, что не хочет со мной общаться. А я… Я вынужден был сказать ему, что он не прав.
– И после этого разговора Куликов попадает в больницу, – резюмировала Кузнецова.
Дукалис допил воду.
– Видите ли, Лариса Викторовна, – сказал он, – не все понимают человеческие слова.
Капитан Отдела внутренней безопасности с осуждением посмотрела на оперативника.
– Мы с вами, Анатолий Сергеич, и работаем для того, чтобы люди нас понимали, когда мы с ними разговариваем не языком кулаков, а языком аргументов. – Голос женщины звучал осуждающе, в нем появились металлические нотки.
– Не с рецидивистами же… – попытался возразить старший лейтенант.
– Со всеми, – поставила точку капитан. Она сняла очки и положила их на стол. – Я прошу вас написать объяснительную записку по поводу этого инцидента.
– Может быть, ограничимся устным объяснением?.. – робко сказал Дукалис.
– Лично меня, – произнесла Кузнецова, – устроило бы и устное общение с вами, но что касается нашего отдела, то, боюсь, начальству оно покажется недостаточным.
– Хорошо, я напишу, – согласился оперативник.
– И не затягивайте с этим, пожалуйста.
Дукалис встал.
– Разрешите идти? – спросил он.
– Идите.
Оперативник вышел из кабинета Кузнецовой и тяжело побрел по коридору.
6
Катя Лаврушина дважды встретилась с Борисом Устиновым после их знакомства в клубе «Айсберг». С каждым разом ей все больше нравился молодой человек с мужественной внешностью и сдержанными манерами. В разговорах девушке никак не удавалось выяснить род занятий своего ухажера. Устинов отшучивался, говоря, что занимается коммерцией, торгует предметами старины,
Катю не огорчала скрытность молодого человека, она не любила людей, много говоривших о себе. Девушке казалось, что стоит поближе познакомиться с Борисом, он раскроется и расскажет все о своей жизни.
Первую половину сегодняшнего вечера Катя и Устинов встретили вдвоем. Они прогулялись по набережной и расположились в открытом ресторане без названия с видом на Неву. Устинов заказал девушке белое вино, Себе коньяк. Мягкий летний вечер окутал собеседников прозрачной дымкой. По Неве тянулись прогулочные катера с разноцветной публикой на борту.
– Когда у тебя последний экзамен? – спросил Устинов.
Они перешли на ты на второй день знакомства.
– Послезавтра.
– Что будешь сдавать?
– Историю.
Молодой человек махнул рукой:
– С этим ты справишься.
– Постараюсь. С одиннадцати утра начинай меня ругать. Есть такая примета.
– Я знаю. Сам был студентом.
– И где ты учился?
– В Лесотехнической академии.