– Затем он кивнул в сторону своей комнаты: – Ко мне свояк в гости зашел. На обед. Сами понимаете – суббота, выходной день. Сын-то Вовка еще в школе…
– Понимаем, – сказал Волков.
– Извините, что оторвали вас, – произнес Ларин.
– Ничего, ничего… – успокоил оперативников Игнатьев.
Впрочем, по лицу жильца было видно, что ему jq не терпелось вернуться к покинутому застолью.
– Скажите, проживал ли в этой квартире пенсионер Александр Белодубровский? – спросил Волков.
– Да… – протянул Игнатьев. – Почему же проживал? Он и сейчас здесь проживает. Там его комната, рядом с кладовкой. – Игнатьев показал рукой в сторону коридора.
– Дело в том, – сказал Ларин, – что сегодня днем ваш сосед был найден мертвым в сквере на площади Островского.
Оперативникам важна была первая реакция жителя коммуналки. Возникла пауза. Игнатьев оценил услышанное, потерев ладонью лоб.
– Вот оно что… – наконец произнес он. – А я подумал…
– Вы подумали, что мы пришли к вам из-за вашего сына, – закончил его мысль Ларин.
– Правильно, – сказал жилец.
– А что могло, по-вашему, случиться сыном? – спросил Волков.
Игнатьев вздохнул:
– Четырнадцать лет, трудный возраст. Последний раз подрался с парнем из параллельного класса, так того в травмопункт с порванным ухом доставили. Пришлось зашивать. Нас с Тосей, с женой то есть, в школу вызвали. – Жилец перешел на шепот: – Я-то не пошел, сослался на болезнь. Пришлось Тосе все шишки на себя принимать. – В голосе Игнатьева появилась горечь. – Может, по рюмочке? – предложил он. – Заодно помянем старика, соседа моего.
– Нет, спасибо, – сказал Ларин. – Давайте поговорим о Белодубровском.
Игнатьев вздохнул:
– Да что говорить… Болезненный был старик, сердчишко у него пошаливало. Через это, наверное, и скончался?
Сосед убитого посмотрел на оперативников.
– Нет, Алексей Иваныч, – возразил Волков. – Вашего соседа убили. Его обнаружили с ножевой раной в груди.
Игнатьев покачал головой:
– Ну дела…
– Скажите, вы давно знали убитого? – спросил Ларин.
– Лет пятнадцать, с тех пор, как сюда въехали. Он раньше с женой жил, а три года назад она умерла.
– Кем он работал до выхода на пенсию?
– По хозяйственной части. Был завхозом в одной конторе, где-то на Васильевском…
– Название конторы не помните?
– Нет.
– Алексей Иваныч, – продолжил Волков, – вы не знаете, были у Белодубровского враги или завистники?
Игнатьев усмехнулся.
– А чему тут завидовать! – воскликнул он. – Нищий пенсионер, какими все мы когда-нибудь будем. – Сосед убитого вздохнул. – Извините, – сказал он, – я схожу в комнату за сигаретами.
– Пожалуйста, – кивнул Ларин.
Игнатьев оставил оперативников минуты на полторы, а когда вернулся, его потухший было взгляд весело искрился. Взяв в комнате сигареты, сосед убитого успел заодно пропустить рюмку с покинутыми сотрапезниками.
– Да… – сказал он, садясь на табуретку и закуривая, – кому же понадобилось его убивать?
– Нам это тоже интересно, – заметил Волков.
– А какие у вас были отношения с Белодубровским? – спросил Ларин.
Игнатьев глубоко затянулся и выпустил дым.
– Какие могут быть отношения с соседями по коммуналке… – сказал он. – Непростые.
– А поконкретнее? – попросил Волков.
– Вы когда-нибудь жили в коммуналке? – спросил Игнатьев.
– Алексей Иваныч, сейчас речь не о нас.
– Да, понимаю. Что касается меня, то я по коммуналкам помотался – «мама не горюй!». Видел всяких людей. Бывает, человек с виду приличный, а поживешь с ним бок о бок в соседних комнатах, мало не покажется!
Затушив сигарету, Игнатьев вынул из пачки еще одну.
– Так вот, я вам скажу, – продолжил он, – по сравнению с такими Александр Прокофьевич был приличным человеком. Жена его покойная, та, бывало, любила с моей поцапаться.