— О боже, — сказала она, вдруг перепугавшись до полусмерти. И она думала, что ей было страшно, когда Большой и Страшный Грубиян решил ее поиметь? Да тогда она понятия не имела, что такое страх. — О боже, что же нам делать?
— Жить, — просто сказал он, и — пусть это и было глупо — Дженни успокоилась. У нее не было выбора, потому что еще никогда тьма не внушала ей такой ужас. Она слышала, как стонали тросы, не выдерживая давления, как мужчина с чем-то шумно возился, как над головой, сопротивляясь, взвизгнули двери.
— Будь осторожен, — вдруг сказала она.
— Всегда, — ответил он; ладони вновь легли ей на талию, и он легко, словно играючи, оторвал ее от крыши лифта. Дженни вытянула руки и, нащупав какую-то опору, вцепилась в нее, чувствуя под пальцами ковровое покрытие. В шахте было так же темно, как и в лифте, но она поняла, что мужчина держит ее над головой на вытянутых руках
~~~
А спустя три недели, когда Дженни поняла, что у нее задержка, погибший насильник/спаситель постучал вдруг в ее дверь.
Глава 3
Майкл Уиндэм III выбрался из машины, нервничая, как жених. Кем он, в принципе, и являлся. Ему понадобилось почти три недели, чтобы найти Дженни, три недели, полные разочарования, вины и страха. Но теперь он снова ее увидит. Мысль о том, что он вновь почувствует ее запах и, может быть, даже прикоснётся к ней, заставила кровь шумно застучать в ушах. Кажется, он пропал.
Он усмехнулся. Найти свою вторую половинку, да ещё таким странным образом — непостижимо! Отец как-то пытался ему объяснить, но Майкл все никак не мог понять, чем одна женщина может отличаться от другой. И вот, по чистой случайности, он нашел
, в отличие от
, женятся только один раз и на всю жизнь.
Теперь дело оставалось за малым — переубедить Дженни, которая искренне полагала, что у ее будущего мужа не хватает в голове пары килограммов винтиков.
Дерик и Джон вылезли из машины вслед за ним, и вместе с Майклом окинули оценивающими взглядами дом напротив. Минимум охраны — не проблема для трех оборотней в самом расцвете сил — и удобное расположение — дом стоял на берегу озера, с другой стороны улицы раскинулся парк. И что самое главное, он находился лишь в четырех часах езды от поместья Уиндэмов.
— Только помните, — сказал Майкл своим спутникам (Дерик и Джонатан были его ближайшими друзьями и самыми сильными волками в Стае. — Она тогда перепугалась до смерти. Я ее изнасиловал, а еще она, должно быть, решила, что я умер. Она придет в ужас, когда узнает меня…
— Если узнает, — заметил Дерик. Он был блондином, столь же красивым, как и черноволосый Майкл. — У нее не такое хорошее зрение, как у тебя. Наверное, в лифте для нее было слишком темно.
— Если узнает, — согласился Майкл. — Я просто хочу вам напомнить, что надо быть…
— Терпеливыми, — протянули Дерик и Джон в один голос и расхохотались.
Майкл закатил глаза и дал Джону дружеский подзатыльник.
— Поняли? — спросил он. — Я могу повторить еще раз.
— Хватит волноваться, — сказал Дерик. — Мы не напугаем твою подружку.
— Как вы думаете, она беременна? — с надеждой поинтересовался Джон. С рыжеватыми кудрями и сухощавым телосложением он выглядел от силы лет на шестнадцать, хотя на самом деле был вдвое старше. — Стая уже давно ждет, чтобы ты нашел себе пару и произвел на свет наследника. Было бы замечательно, если бы она уже…
— Была беременна, встретила вожака с распростертыми объятиями, без колебаний приняла наш образ жизни и стала жить в Стае так, словно выросла среди нас? — Дерик покачал головой. — Все это будет непросто — и для нас, и для нее. Возможно, лучше, если она окажется не беременной. Тогда Майкл сможет ее отпустить.
— Хватит, — отрезал Майкл.
Отпустить? Позволить этой остроумной, красивой, чувственной женщине уйти? В своих снах он все еще слышал ее восторженные крики. И — отпустить?
Да нет же, утешал он себя. Она наверняка беременна. Он помнил ее сладкий, спелый аромат — словно созревший персик. И тогда, под ним, она была…
— Прости меня, о великий царь оборотней, — иронично произнес Дерик, — но на твоем пути стоит фонарный столб.
— Вижу, — Майкл в последний момент успел увернуться от столкновения и улыбнулся друзьям, картинно закатившим глаза.