— Уй, как больно-то, зараза мохната-а-я… — О, Луна, за что ты меня наказала: стоило увидеть эти гадские голубые глаза, мозги полностью отшибло.
Тяжелый, густой, но очень привлекательный мужской запах теперь уже моей пары стал еще сильнее, насыщеннее, предупреждая любого соперника или конкурента, задумавшего подходить близко к чужой самке, об опасности. Мою шею, наконец, перестали терзать волчьи клыки, и я обиженно всхлипнула, откровенно жалея себя, глупую бедняжку.
Поль быстро и с удивительной нежностью зализал ранки, хрипло выдохнув мне на ухо на французском:
— Прости, маленькая, за эту боль. Но совершать ошибок своих друзей и медлить с меткой я бы точно не стал.
— Отпусти меня, — почти умоляюще пискнула я на его языке и передернула плечами, снова зашипев от боли.
— Больше никогда! — мягко возразил он.
— Отвали, я сказала! Не смей на меня скалить клыки, я не стоматолог… — Анфиса ревела подобно раненному бизону.
С трудом двигаясь в медвежьих объятиях Поля, который на мои поползновения выбраться не реагировал, я испуганно обернулась. Тетушку схватил Этьен, но она обеими руками удерживала его за уши подальше от своего горла. А тот явно намеревался, так же как и Поль на моей, поставить свою метку на шее Ани.
— Кто эта дикая кошка? — усмехнулся Поль у меня над ухом, заставив рыкнуть от ярости.
— А что — не заметно? Моя тетя! Анфиса. И вы оба…
Моя возмущенная речь оборвалась на полуслове. Этьену надоела глупейшая борьба, он резко подкинул свое «счастье», поймал, перехватил удобнее и, прижав спиной к своей груди несговорчивую женщину, впился в ее плоть клыками. Определенно, очередной гад! Неблагодарный!
— Животное… — прохрипела Анфиса, правда, к моему удивлению, в ее голосе я не услышала гнева, злости или… недовольства. Словно она смирилась и… поощряет его поступок. Мелькнула глупейшая мысль: возможно, ей игра в догонялки понравилась?
Дальше и вовсе удивилась: Аня расслабленно прикрыла глаза, по-звериному блестевшие, откинулась на плечо мужчины и еще наклонила голову. Чтобы Этьену было… удобнее метить? Я что-то пропустила?
— Почему вы сразу не предупредили, что очнулись? — обиженно спросила я, чувствуя себя неловко в объятиях фактически незнакомца. — Зачем спектакль дурацкий устроили?
— Опасались спугнуть свое сокровище, — с уже знакомым грассирующим рычанием довольно ответил Этьен, крепко прижимая Анфису и с наслаждением облизывая ее шейку поверх метки.
А во мне забурлило глухое раздражение.
— Прутья мы раздвинули, но вылезти — не с нашими габаритами. Только собрались вырвать решетку, наплевав на шум, а тут — вы гремите! — прояснил Поль с улыбкой, которую я на виске ощущала вместе с его теплым дыханием, щекотавшим кожу.
— Кстати, зачем вам тележка? От нее так и несет навозом. Решили всех охранников распугать? — насмешливо поинтересовался Этьен у Анфисы. Мягко, но настойчиво приподнял ее подбородок, чтобы смотрела на него.
— Лис, я тебя предупреждала, что она вонючая… — неожиданно томно мурлыкнула она, глядя в горящие глаза… своей пары.
— Как вы здесь оказались, цыпленок? — отвлек меня от слишком интимного момента Поль, вновь согревая ухо горячим дыханием.
— Спасали иностранцев неудачников! — едко и пафосно ответила я. — Которых легко опоили, выкинули в окно и привезли сюда ждать смерти. При вашем-то возрасте и опыте…
Я всем телом ощутила, как Поль дернулся. Задело. А вот ответил Этьен, причем весьма раздосадованный и сконфуженный:
— За пятьсот лет я впервые попал в подобную ситуацию. Эта Люсьен… дурно пахла. В приемной, мне показалось, я в ад попал. И потом мадемуазель настойчиво за нами следовала, не давая дышать. И ваш шеф, Алиса, не лучше. Как можно мужчине увлекаться парфюмом наравне с женщиной?
Поль усмехнулся, слушая сбивчивый рассказ, и сам пояснил:
— Сначала секретарь отбила обоняние, можно подумать, специально парфюм распылила. Сложно соображать, когда нечем дышать и с трудом сдерживаешь тошноту. Потом я тебя увидел. Ощущение, что удар в живот получил. И пока я гадал: ты моя или ошибся в своих желаниях, нас напоили чем-то не менее омерзительным.
— Вы даже не почувствовали отраву? — тихо спросила я, положив ладони на крепкие запястья Поля, с неожиданным удовольствием переваривая его впечатления от нашей встречи.
Я по-прежнему болталась на весу в руках Поля, плотно обхватившего меня под грудью и чуть ниже талии.
— Концентрированный парфюм, — проворчал Этьен. — И на редкость стойкий. Ощущался и в носу, и во рту, и на языке. — Он передернулся и, снова лизнув шею Ани, добавил: — Лично утоплю их в кислоте за часы мучений. И позор…
— Алиса сказала, что ты на нее тоже пялился! — голос у Анфисы, дернувшейся и избавившейся из объятий француза, был непривычно «металлическим», осуждающим.
Этьен подобрался, я плохо видела его лицо, но возникшее напряжение чувствовалось вполне отчетливо. Еще больше удивило, раздавшееся над ухом глухое, гортанное, злобное рычание. Так волк предупреждает нарушившего границу, что еще шаг — и тому конец.
Но второй вер не обратил на своего спутника ни малейшего внимания. Его занимала исключительно Анфиса:
— Прости, сладкая, моя. Я не знаю почему, но ее лицо… оно словно из снов. Образ какой-то знакомый… родной. Я пытался вспомнить…
— А-а-а, лицо, значит, из снов. Ладно, тогда прощаю, — хихикнула тетушка.
Я тоже хмыкнула, мысленно согласившись с ней. Лицо у нас одно на троих, и как только «спасенные» увидят нас белым днем, тоже повеселятся. Поль перестал рычать, быстро успокоившись, но слушал слишком внимательно. Оказалось, не нас:
— Уходим. Быстро. Сюда идет охрана.
Глава 7
При упоминании об охране мы с Анфисой как по команде замерли и испуганно уставились на окно. Высоко! Так же синхронно обернулись на темное пятно двери склада.
— А почему бы не…
Нервный шепот моей тетушки оборвал Этьен:
— Поверь, сладкая, дверь мы проверили первой — надежная, сейфовая, времен ваших Советов. Изнутри не вскрыть и не выломать быстро и бесшумно.
— Странно, зачем на складе, где даже окна не застеклены, сейфовая дверь? — вытаращилась Анфиса.
Я с досадой махнула рукой:
— Прежний хозяин лесопилки был завхозом на предприятии в Иркутске, ну и тянул оттуда все, что плохо лежало.
— У вас в России есть хоть один честный… человек? — проворчал Этьен, скользнув к окну и, легко подтянувшись на руках, вылез.
Невероятная пластика и сила! Аня, заглядевшись на мужчину, смачно сглотнула.
— По части честных у нас, как и у вас, не надо наговарива… — мое возмущенное шипение прервали самым неожиданным образом: Поль впился в губы коротким горячим поцелуем, лизнул, затем поставил на пол.
И пока я ошеломленно таращилась на него и хлопала глазами, попросил:
— Девочки, вы посидите здесь в уголочке и помолчите.
— Мы не…
— Всего минутку, — Поль не дал Анфисе возразить, подтолкнув меня шлепком под зад к ней, и в следующую секунду так же бесшумно и быстро, как и первый вер, исчез в оконном проеме, словно растворившись в темноте. Жаль, не успела двинуть ему в ответ.
— Интересно, когда я доживу до их возраста, тоже смогу с полпинка в окна вылетать?! — восхитилась Аня.
— Ты сейчас о чем вообще думаешь? И стыдно-то ка-а-ак… — призналась я, присев на ящик и похлопав рядом, приглашая ее присоединиться, и засунула замерзшие руки в карманы утепленной черной курточки.
— По поводу? — искренне удивилась тетушка, прижавшись к моему боку. Затем подняла ноги и обняла коленки, светлыми пятнами забавно выделявшиеся в темноте.
— Ань, представляешь, как мы выглядели, пока задом неуклюже лезли сюда, — я кивнула на окно и тяжело вздохнула, чувствуя, как щеки горят. — А они наблюдали и наверняка посмеивались над двумя неловкими самками.
— Ты лучше радуйся! — тихонько насмешливо фыркнула она, вновь опустив ноги и просунув руку мне под локоть.