В Первую мировую мы спасли англичан и французов от натиска немцев. В ответ те поддержали антигосударственных революционеров в 1917-м, а потом пробовали обкорнать Россию с краев, отколов от нее богатые сырьем земли, поддерживая прибалтийских, украин–ских, белорусских, закавказских сепаратистов. Затем мы спасали Запад от Гитлера. И получили в ответ блок НАТО, «холодную войну» и всю ту же ненависть.
Можно ли ждать от Европы чего-нибудь хорошего? Вся наша история говорит – нельзя!
Да, нужно максимально использовать американо-европейские противоречия. Да, насколько возможно, использовать интересы западноевропейского капитала, покупая у него современные технологии и вовлекая его в совместные с СССР инвестиционные проекты. Но не ценой предательства наших интересов. Без того, чтобы питать иллюзии насчет «общеевропейского дома», куда нас никогда не примут. Да и не надо!
Могучий человек в черной рубашке на трибуне бросал эти слова в замерший зал. Пиджак он давно сбросил. Под тонкой шелковой тканью сорочки перекатывались сильные мышцы. Многочисленные чиновники советского Министерства иностранных дел, внутренне содрогаясь, слушали главу государства.
– Главная задача сегодня – победить США. Европа же труслива и мелочна по определению. Она прибежит к победителю. Она станет нашим промышленным придатком! Если же мы падем, то эта вырождающаяся и мстительная порода европейцев первой явится рвать нашу страну на куски, унижать и оскорблять нас! Ибо трусы всегда жестоки…
Наставник слушал Верховного и едва заметно улыбался. Вот он, великий поворот. Прощайте, сказки о вхождении России в Европу. Вот теперь самое время показать главе государства заветные две странички.
– Что у вас, Сергей Васильевич? – спросил Верховный Наставника, когда тот подошел к нему, раскрасневшемуся, после выступления на коллегии МИД.
– Дело чрезвычайной важности, товарищ Верховный. Нужен личный разговор…
– Да? Тогда поедемте со мной, – сделал приглашающий жест руководитель СССР. – Давайте двинем ко мне на дачу на метро-2…
Наставник всегда удивлялся миниатюрности и изяществу вагончиков этой подземки, связывавшей Кремль со всеми важнейшими точками Москвы и двумя тоннелями убегавшей за город. Сейчас они ехали в Кунцево, на «дачу Брежнева». Сидя за столиком напротив правителя страны в маленьком, отделанном светлым пластиком купе, Наставник внимательно смотрел на лицо Верховного, читавшего переданный ему меморандум. Верховный хмыкал, поднимал брови, сжимал губы. Потом резко поднял глаза и озорно поглядел на спутника. Его молчание длилось всего секунду.
– Знаешь, Васильич, ты меня переплюнул!
– Уж и не думал, товарищ Верховный, – с некоторым облегчением произнес Наставник.
– Не надо так официально. Для тебя – я просто Павел… – Верховный откинулся в кресле, вытащил сигару из кармана.
– Хорошо, Паша, – кивнул Сергей Васильевич. – И все же хотелось бы услышать твое мнение.
– Рискованно, черт возьми, – глава Советского Союза замолчал, прикуривая хорошую гавану. Глубоко затянулся. – Но мне нравится! Гениально просто. И чего я сам первый не додумался?
– Это и не я придумал, а мой сотрудник – Андрей Синицын, – уголками губ улыбнулся Наставник. – Я только его немного подработал.
– Значит, не оскудела наша земля светлыми умами, – сквозь облако дыма довольно проговорил Верховный. – Но это, как я понимаю, все равно набросок.
– Естественно! Еще придется устроить мозговой штурм, прокатать в организационно-деятельностной игре. Сам понимаешь, нужно принципиальное решение.
– Считай, что оно получено. Нужную команду я отдам, – Верховный твердо опустил ладонь на столик. – Я склонен рискнуть. Выбора у нас, почитай, нет. Они нам как под дых своей нефтью врезали.