Криста снова вскипела.
— Сэр, я не подавала вам никаких знаков, и в моем поведении не было и намека на какие-либо обещания, — возразила она. — Ваша самонадеянность не имеет границ.
— Об этом мы сможем поговорить чуть позже, — без тени смущения объявил Марк. — Вы — моя дама за обедом.
— Ваша дама? Неужели этого нельзя изменить? — На самом деле Криста испытывала приятное возбуждение при мысли о том, что ей придется провести с ним рядом несколько часов.
— Боюсь, что нет. Так распорядились Трентоны, и надо заметить, я сам не смог бы придумать ничего лучше. Они решили…
Но Криста никогда не узнала, что думали Трентоны, потому что Марк умолк, заметив Омара, стоявшего у выхода из бального зала и подававшего ему какие-то знаки.
Умело маневрируя между танцующими парами, Марк подвел Кристу к своему телохранителю устрашающего вида. Обычно каменное лицо Омара казалось взволнованным.
Все еще сжимая тонкое запястье Кристы, Марк спросил:
— В чем дело, Омар?
Омар, мрачно насупившись, подал ему сложенный лист бумаги. Едва Марк прочел первые строки, лицо его заметно побледнело. Криста поняла, что письмо содержало дурные известия, потому что он в бешенстве скомкал листок, дочитав его до конца.
— Марк, что случилось? — с невольным участием спросила она.
Марк смотрел на нее невидящим взором, словно не замечая ее присутствия. Кристу потрясло выражение животной ярости, исказившее черты его красивого лица, и она вдруг поняла, как страшно было бы оказаться на месте того, на кого эта ярость была направлена.
— Марк, — повторила она, слегка потянув его за руку, чтобы привлечь к себе внимание.
Словно выйдя из транса, Марк устремил на нее взгляд, и выражение его лица смягчилось.
— Извините, Криста, но, похоже, я не смогу наслаждаться вашим обществом за столом. Я должен немедленно ехать.
— Ехать? — в смятении повторила Криста. — Вы должны вернуться в Мальборо?
— Я должен вернуться в Константину, — ответил Марк, — ибо только что получил известие, на рушившее все мои планы. Мне нужно как можно скорее оказаться на родине. Но не печальтесь, моя сладкоголосая сирена, в скором будущем нас ждет новая встреча. Так говорят звезды. Это кисмет…
Он поспешно удалился, а его последние слова еще долго звучали у нее в ушах.
2
Две недели спустя Криста в сопровождении горничной по имени Марла и в окружении груды вещей, составляющих ее багаж, стояла на борту французской трехмачтовой шхуны, свежеокрашенный корпус которой, играя, ласкали морские волны. «Милый друг» готовился покинуть Марсель, и Криста, прежде чем спуститься в каюту, решила бросить прощальный взгляд на деловитый портовый город.
Расположенный в проливе, соединяющем Атлантику со Средиземным морем, Марсель казался сплошным лабиринтом крутых, узких и темных улочек, где жили люди, чья жизнь была тесно связана с морем. Вдали виднелись шпили старинного собора. В гавани теснились всевозможные суда — от крошечных рыбачьих лодок до величавых кораблей, размером превосходящих «Милого друга».
Через два дня после бала, устроенного Трентонами в честь Марка Кэррингтона, Криста пересекла Ла-Манш. Тетя Мэри, осененная внезапным вдохновением, решила показать племяннице Париж, прежде чем та направит свои стопы в Тунис, и Криста решила не возвращаться еще раз в Англию, а добраться в наемной карете до Марселя.
В день отплытия погода стояла ясная и безоблачное небо предвещало приятное путешествие. Завтра, когда она проснется, Марсель уже скроется за линией горизонта. Но если море и небо дышали спокойствием, то душа Кристы была полна смятения и тревоги. Ослепительный Марк Кэррингтон произвел неизгладимое впечатление на ее романтическую натуру, и после той незабываемой встречи она уже не могла стать прежней Кристой. Он стал ее наваждением. Где он сейчас, думала она, а ее губы так живо помнили его поцелуй, словно они расстались минуту назад. Может быть, судьба — кисмет, как он говорил, — действительно сведет их снова. Какая нелепая мысль, тут же возражала она самой себе. Их пути разошлись навеки — ее путь лежит в Тунис, где ее ждет жених, а его в Алжир, где он в один прекрасный день займет трон правителя Константины.
— Извините, позвольте мне пройти, — настойчиво потребовал резкий голос. Криста вздрогнула и с удивлением обнаружила, что она загородила узкий проход, ведущий на нижнюю палубу, к пассажирским каютам.
— О, простите, — пробормотала Криста, уступая дорогу яркой рыжеволосой женщине. Криста знала, что, кроме нее, на борту «Милого друга» есть и другие пассажиры, и эта красавица наверняка была одной из них. Но прежде чем она успела произнести хоть слово, та уже устремилась вперед. За ней, пыхтя и отдуваясь, еле поспевала коренастая горничная.
Каюта Кристы размером едва превосходила бельевую комнатку в просторном доме в Тунисе, но она ухитрилась кое-как разместить свой багаж и убрала часть одежды в комод, который был привинчен к полу, так же как и остальная мебель — туалетный столик, стул и маленький круглый стол. С потолка свисала круглая лампа, а на комоде она увидела кувшин и таз для умывания, закрепленные специальным приспособлением на случай качки. Яркое покрывало на койке и штора из той же материи, закрывающая иллюминатор, оживляли сумрак каюты.
Криста переоделась с помощью Марлы, которая давно уже стала для нее более компаньонкой и наперсницей, нежели горничной, и принялась распаковывать вещи. Она с нетерпением ожидала часа обеда, чтобы познакомиться с другими пассажирами, особенно с рыжеволосой красавицей.
Как по заказу дама, которая возбудила любопытство Кристы, оказалась ее соседкой за длинным обеденным столом, за которым разместились около дюжины пассажиров, в основном молодые французы в военной форме.
— Я Криста Хортон, — дружелюбно заговорила Криста с соседкой. — Кажется, на этом корабле мы единственные женщины, путешествующие без сопровождающих.
— Тем лучше для нас, — отозвалась рыжеволосая дама, в то время как взгляд ее живых темных глаз оценивающе останавливался то на одном, то на другом мужском лице. — Я леди Уиллоу Лэнгтри.
— В какую страну вы направляетесь? — с любопытством спросила Криста. — Я навещала свою тетушку в Лондоне, а теперь еду в Тунис. — Присутствие этой женщины почему-то странно будоражило и одновременно смущало ее.
— А я еду в Алжир, к мужу, — неохотно ответила леди Уиллоу. — Ричард уже год как занимается там делами торговой фирмы своего отца.
— И вы только сейчас собираетесь присоединиться к нему? — невольно вырвалось у Кристы.
Ее собеседница недовольно нахмурилась.
— Разумеется, Ричард хотел, чтобы я сделала это значительно раньше, но обстоятельства склады вались так, что мне все время приходилось откладывать отъезд. К тому же в Лондоне меня удерживали определенные… обязательства. — Ее полные губы изогнулись в легкой улыбке, в глазах появилось мечтательное выражение, и Кристе пришло в голову, что обстоятельства и обязательства, на которые ссылалась леди Уиллоу, могли означать лишь одно — мужчину.
— Я думаю, муж с нетерпением ждет вашего приезда, — смущенно проговорила она и занялась едой, которая оставляла желать лучшего.
Леди Уиллоу, лениво ковыряя вилкой в тарелке, продолжала разглядывать сидевших за столом мужчин. Она сразу же заметила, что многие из них украдкой бросают восхищенные взгляды на Кристу, которая была на несколько лет младше ее.
Несмотря на то что Уиллоу Лэнгтри слыла признанной красавицей, она весьма ревниво относилась к другим женщинам, даже не особенно привлекательным, и рассматривала их только в качестве соперниц. У леди Уиллоу были ослепительно рыжие волосы, белоснежная кожа, таинственно мерцающие темные глаза, сулящие наслаждение, и роскошное тело, которое она охотно выставляла напоказ. Сначала леди Уиллоу решила, что Криста не представляет для нее опасности и не сможет претендовать на место, которое твердо вознамерилась занять Уиллоу место царствующей королевы на судне. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что более молодая женщина, чья красота могла показаться несколько бледной по сравнению с великолепием леди Уиллоу, была достаточно хороша, чтобы привлекать к себе внимание.