Аннотация: Богатый австралиец Бен Пенрод презирал женщин и видел в них лишь минутные игрушки. Однако Тиа, маленькая и прелестная, словно фея, озорная и независимая, точно мальчишка-сорванец, твердо решила сбить с него спесь. Потому что даже самого гордого мужчину можно укротить силой ПОДЛИННОЙ СТРАСТИ. Потому что лаже самая строптивая девушка мечтает о счастье НАСТОЯЩИЙ ЛЮБВИ!..
---------------------------------------------
Конни Мэйсон
Моим замечательным внучкам, Бет и Пауле, и внукам — Джо, Мэтту, Алексу и Эрону
Пролог
Лондон, 1815 год
Ее пальцы, уцепившиеся за выступ шершавой, в кровь раздирающей кожу кирпичной стены, слабели с каждой минутой. Цепляясь из последних сил за тоненькую нить, связывающую ее с жизнью, она, повернув голову, осторожно посмотрела вниз. Ни единого кустика, чтобы смягчить падение, только твердая как камень земля подъездной аллеи. Щека, которую она оцарапала, нечаянно задев за стену, кровоточила. Она не должна упасть. Она еще так молода, и жизнь слишком дорога, чтобы ее потерять. «Уж лучше погибнуть, чем остаться в этом доме», — подумала она, изо всех сил прижимаясь к стене. Она покрутила головой в поисках крепких ветвей огромного старого дуба, который рос здесь еще до того, как построили дом. Ее поступок был вызван тем, что, доведенная до отчаяния, она решила сбежать от человека, который на несколько минут оставил ее одну, чтобы проводить гостей. Она выглянула в окно, внимательно оглядела дерево и постаралась убедить себя, что оно — единственный путь к спасению. Его раскидистые ветви были густо покрыты молодой весенней листвой, и она безрассудно отозвалась на их призыв. Но оно оказалось так далеко… Осмелится ли она оторвать от выступа одну руку, чтобы попасть в надежные объятия могучего дуба? А вдруг она упадет? Улыбка, слишком циничная для столь юного существа, искривила ее пухлые красные губки. Она, конечно, рассматривала такой вариант, но, решив пренебречь угрозой для жизни, бесшумно вылезла из окна. Что хорошего в жизни, которая предлагает одни проблемы? Подавив страх, она освободила одну руку — время бежало неумолимо — и, выгнувшись, в отчаянии потянулась к ближайшей ветви. Это усилие стоило ей потери равновесия, ибо второй руке не под силу было выдержать ее вес. Быстро просчитав, что промедление может привести к смерти, она уперлась ногами в стену и, стремительно оттолкнувшись, перелетела к дереву. Ее пальцы конвульсивно вцепились в тонкую ветку. Она достигла цели! Ей показалось, что руки выворачиваются из суставов, но она не могла не воспользоваться единственным шансом, который подарила ей судьба. Она обхватила ветку ногами, добралась до ствола и с проворством, свойственным юности, начала быстро спускаться вниз по дереву. Последняя ветвь располагалась слишком высоко. Даже когда она спустилась настолько низко, насколько это было возможно, ее ноги все еще находились в шести футах от земли. В огромном кирпичном доме один за другим гасли огни. С отвагой, порожденной отчаянием, она, закрыв глаза, отпустила толстый сук и упала на землю, больно ударившись о каменную стену, около которой возвышался могучий дуб. Будучи молодой, здоровой и ловкой, она в результате этой отчаянной авантюры заработала всего лишь несколько царапин, синяков и вывихнутую лодыжку, которая сразу начала опухать. Поднявшись с земли и ойкнув от боли, она, прихрамывая, побежала к открытым воротам усадьбы — к счастью, их не успели еще закрыть после отъезда гостей. Через минуту ее поглотил густой туман, растекавшийся по улицам Лондона. Она ни разу не оглянулась назад. Не сожалела она и о том, что покинула величественный, поросший плющом особняк.