Закон жизни - Уильямс Кэтти

Уильямс Кэтти

Глава 1

– Тебя хочет видеть босс.

– Милли, ты зря здесь теряешь время. Тебе никто не говорил? – Джессика улыбнулась маленькой блондинке, секретарю офиса. – У тебя талант произносить с надрывом самое безобидное сообщение. Твое место на ТВ, в какой-нибудь «мыльной опере».

Джессика поставила на пол кейс и начала просматривать почту.

– Информация о налогах, которая мне нужна, все еще не пришла. Джессика рассеянно повертела конверт. – Почему люди не могут четко работать? Я заказывала эту информацию два дня назад.

– Джес, ты меня не слушаешь? Тебя вызвал Роберт Гранж! Тебе надо мчаться на всех парусах, а не копаться в почте!

– У меня встреча с Робертом через пятнадцать минут, – нахмурилась Джес. – В чем проблема?

– Проблема в том, – голосом вечной страдалицы объяснила Милли, – что ты не правильно поняла слово «босс». Бруно Карр сидит в твоем кабинете и ждет тебя.

– Бруно Карр? – изумилась Джессика. – Зачем я понадобилась Бруно Карру?

В «Холдинге Б. К.» она работала девять месяцев. И за все это время ни разу не видела легендарного Бруно Карра. «Холдинг Б. К.» – лишь одна из множества принадлежащих ему фирм. Штаб-квартира у него где-то в Сити. Он редко удостаивает своим визитом маленькие компании. Раз в месяц Роберт совершает поход в Сити с кейсом, раздутым от документов. Бумаги должны доказать, что у них все идет как надо. Доходы, финансы, сотрудники – все на должном уровне.

– Понятия не имею. – Милли разглядывала свои безукоризненно наманикюренные ноготки. Сегодня они были покрашены в желтовато-зеленый цвет – в тон ее костюма. – Но он не похож на мужчину, готового смиренно ожидать подчиненного.

Джессика мысленно быстро прикинула, по какой причине Бруно Карр мог снизойти до нее.

– Надо было спросить, что ему надо! – прошипела Джессика. – Для этого и существуют секретари. – Она редко теряла самообладание, но неожиданности вроде сегодняшней было достаточно, чтобы вывести ее из себя.

– Бруно Карру никто таких вопросов не задает! ужаснулась Милли. – Он входит, говорит, что ему требуется, а мы только киваем и исполняем.

Ну конечно! Большой, толстый, надутый тип ходит и раздает людишкам приказы. Именно этого ей и не хватает сейчас, в морозное утро январского понедельника!

– Где Роберт? – Джессика старалась хоть немного оттянуть неизбежное. Инстинкт юриста подсказывал, что необходимо собрать как можно больше информации.

– На встрече. Он сказал, что поедет без тебя.

– Ах, так!

– Думаю, великий Бруно Карр желает поговорить с тобой наедине, прошептала Милли. – Если ты хочешь знать мое мнение…

– А я не хочу знать твое мнение, – автоматически буркнула Джессика. Ладно. Пожалуй, мне лучше действительно пойти.

Что бы она ни сделала, все обернется тяжелым преступлением, направленным против Бруно Карра. И она будет наказана. Немедленным увольнением. Например, она взяла домой один из красных маркеров компании, а босс каким-то образом узнал об этом. Очень похоже, что он принадлежит к тому типу людей, которые считают такой проступок достаточным основанием для молниеносного изгнания. За что еще он мог бы уволить ее, не предупредив заранее? Только поймав на каком-то мелком нарушении.

Джессика подняла с пола кейс и мысленно приготовилась к худшему.

– Милли, можешь ли ты минут через десять принести нам кофе? – Она провела руками по аккуратно уложенным светлым волосам: нет ли выбившейся пряди?

– Ты имеешь в виду, если мистер Карр позволит…

– Милли, не смеши меня.

Джессика расправила плечи и пошла по коридору. Чуть задержалась на пороге – постучать или нет? Впрочем, почему она должна стучать в дверь своего кабинета? Но с другой стороны, это может стать последней каплей, которая потопит ее корабль.

Очень неприятное положение. Можно без ложной скромности признать – она блестяще справлялась со своими обязанностями, хотя работала в компании меньше года. У нее был острый и гибкий ум и желание отличиться. Она не жалела времени и сил, выполняя свои обязанности. Какие недочеты он мог найти в ее делах?

Она сердито постучала, толкнула дверь и вошла.

Он сидел в ее кресле. Она видела только макушку его головы, потому что кресло было повернуто спинкой к двери. Он разговаривал по телефону. Голос низкий, речь отрывистая. Несколько секунд она стояла, уставившись в кожаную спинку вертящегося кресла.

– Простите, мистер Карр? – Она скрестила на груди руки и вложила в голос столько холода, сколько сумела.

Кресло медленно повернулось. У Джессики буквально отвисла челюсть, она застыла, вытаращив глаза. А он не спеша закончил разговор, положил трубку, откинулся на спинку кресла и молча разглядывал ее.

Она ожидала увидеть редеющие седые волосы: все-таки солидный возраст. Заметный живот: слишком много обильных ленчей и мало движения. Кустистые брови, двойной подбородок и плотно сжатый рот – вот что она ожидала увидеть.

Почему эта чертова Миллисент не предупредила ее, как выглядит этот мужчина?

Конечно, наглость наложила отпечаток на эти жесткие черты. Но такого чувственного лица Джессика в жизни не видала.

Волосы у него были почти черные, глаза – пронзительные и холодные, точно зимнее утро. Все линии лица четко очерчены, если избегать банального слова «красивы».

Красив, подумала Джессика, удивительное сочетание черт, которые дополняют друг друга, образуя совершенную картину. Вероятно, все дело в выражении. Или в налете самоуверенности. Или, может быть, такое впечатление создавали сила и ум?

– Что вы делаете в моем кресле? – задала она дурацкий вопрос. Но надо же было как-то смягчить то воздействие, какое он оказал на нее. Джессика попыталась вернуть самообладание, которое, словно на крыльях, куда-то унеслось.

– В вашем кресле? – Голос низкий, бархатистый и холодно-ироничный.

– Простите, я имела в виду ваше кресло в моем офисе. – Она сладко улыбнулась, не сводя с него настойчивого, совсем не льстивого взгляда.

Мгновенный промах – и она чуть не вступила в конфликт с исключительной мужской силой. Но она загнала дух противоречия в дальний угол сознания. Самоконтроль занял свое привычное место.

Именно самоконтроль никогда не позволял ей упасть. Он давно стал ее компаньоном – наверно, в течение всех ее двадцати восьми лет.

Главный босс не стал утруждать себя ответом. Он кивнул на кресло, стоящее перед ним, и предложил сесть.

– Я жду вас… – он сверкнул запонкой рубашки и сверился с золотыми часами, – двадцать пять минут. Вы всегда так поздно приходите на работу?

Джессика села, скрестив ноги, сглотнула комок злости, застрявший в горле.

– В девять ноль пять я…

– Следить за часами – не та черта, какую я поощряю в своих служащих.

– Но прошлым вечером я ушла с работы после десяти. Поэтому сегодня я пришла чуть позже девяти. Приношу свои извинения. Обычно в восемь тридцать я уже здесь. – Она изобразила вежливую улыбку и сплела на коленях пальцы.

– Роберт поет вам дифирамбы… – Он посмотрел на листы бумаги, лежавшие перед ним. Ее личное дело, догадалась она. – Полагаю, Джессика, вы знаете, кто я?

– Бруно Карр. – Она еле удержалась, чтобы не добавить: владыка мира.

– Вы моложе, чем я представлял по рассказам Роберта, – польстил он. Сощурив глаза, он сосредоточенно разглядывал ее. А Джессика подумала: чем делать пренебрежительные замечания насчет ее возраста, не лучше ли прямо сказать, почему он здесь? Сидит в ее кресле, говорит по ее телефону?

– Вы не будете возражать, если я выпью чашку кофе? Чтобы набраться сил для защиты своего возраста, – не удержалась Джессика.

Он вскинул брови, но не улыбнулся. Потом нажал кнопку и откинулся на спинку кресла.

– Милли, пожалуйста, два кофе.

Костюм отчасти скрывал его фигуру, но она все равно видела, что он атлетически сложен. Он принадлежал к тем редким мужчинам, на которых даже на каблуках ей приходится смотреть снизу вверх.