Виктор клянет себя на чем свет стоит, курит одну сигарету за другой. Господи, третий час ночи, а он едет куда-то в хуево-кукуево, потому что его невозможный парень сбежал. Снова. Хорошо ещё, что Витя так и не успел сделать ему загранпаспорт, а то этот гаденыш, в очередной раз решив, что никто его не любит, умотал бы куда-нибудь в Европу зализывать самим собой придуманные раны.
Виктор с самого начала знал, что просто не будет. С первого момента их знакомства, когда на его: «Привет, можно тебя чем-нибудь угостить?», Макс дал ему в глаз с криком: «Уйди от меня, извращенец!». Несмотря на то, что в данный момент они находились в гей-клубе.
Витя тогда навсегда зарекся знакомиться с кем-то значительно младше себя, но через пару дней парень его каким-то образом нашел. Подкараулил на стоянке, около машины. Посмотрел исподлобья и будто нехотя буркнул, кивнув на подбитый глаз:
- Извини. Я не хотел.
Вик тут же, конечно, забыл данное самому себе обещание, расплылся в улыбке:
- Ничего страшного, уже и не болит почти. Но ты должен мне свидание.
- Ладно.
На первом свидании Макс вел себя как совершенно обычный парень. Смеялся, слушая Витины рассказы о себе, делился своими впечатлениями, был мил и обаятелен. До того самого момента, когда разомлевший Виктор решил его поцеловать. Не сказать чтоб Максим на поцелуй не ответил. Очень даже ответил. С энтузиазмом. А потом сначала покраснел, потом побледнел, потом обозвал растерянного Витю мудаком и убежал. Тогда Виктор понял две вещи: то, что он влюбился, и то, что он об этом пожалеет.
Собственно, именно тогда он и осознал, что будет непросто. Но сердцу-то не прикажешь, а сердце выбрало Макса – нескладного высокого парня со взглядом волчонка. Макс рос в неблагополучной семье, Макс не раз бывал в интернате, Макс почти прописался в детской комнате милиции, Макс всегда сбегал отовсюду. И вроде вырос, а привычка сбегать осталась.
Виктор его не винил. Парню все ещё тяжело было доверять кому-то безоговорочно, он не мог поверить, что его можно любить не за что-то, а просто так, ни за что, без причины, он был не уверен в себе и не верил, что заслуживает счастья. Как следствие, характер у Макса был дерьмо. Истеричный ревнивый невротик. И почему только Виктор каждый раз ищет это невыносимое создание? Въебать бы ему и выебать как следует, глядишь, перестал бы сбегать…
А сбегал паршивец все время. Расстояние зависело от размеров обиды. Если Виктор задерживался на работе и забывал рассказать об этом, Макс сбегал на лавочку около подъезда и сидел там до тех пор, пока Витя, кляня парня на чем свет стоит, не выбегал на улицу в одних тапках и не тащил озябшего возлюбленного обратно в квартиру. Если Макс случайно обнаруживал в телефоне Виктора показавшуюся подозрительной смс-ку, он сначала пытался выяснить, от кого это, но почему-то никогда не верил в равнодушное Витино «да это коллега по работе» и сбегал на другой конец города, к сестре. Максова сестра считала брата долбоебом, Виктора называла не иначе как «спасителем» и охотно выдавала ему прячущегося братца. Все эти выходки вполне можно было терпеть. Если очень постараться, можно было найти в них даже что-то романтичное: ну, например, примирение после таких размолвок было очень сладкое и страстное – Макс в постели сдерживаться не умел. В жизни всё больше «застёгнутый» и замкнутый, в постели он раскрывался с другой стороны – кричал, матерился, орал, стонал во весь голос и оставлял на Викторе засосы, которые он потом прятал под одеждой с длинными рукавами.
Но когда Максиму случалось обидеться серьезно, было не до романтики, потому что в таком случае Вик даже не представлял, где можно искать это больное на голову чудовище, и жутко переживал по этому поводу. Нарваться Макс мог на кого угодно, а учитывая, что в стрессовых ситуациях язык за зубами держать он не умел, встреча с адептами семок и «адидаса» могла окончиться плачевно.
Близкие не понимали и не одобряли. С ориентацией Виктора они давно уже смирились, пусть и не без сложностей, но с его выбором были не согласны категорически. Сначала Витю за глаза называли педофилом, потому как он был старше Макса на добрые пятнадцать лет, потом долгое время отзывались уже о Максе как о содержанке и приживалке, потому как у Виктора имелись деньги и какой-никакой статус, а у Макса за душой была только однушка на окраине, которую он делил с сестрой. Всё это Витя пережил, ругался, спорил до хрипа, но в конце концов смирился, решив, что остальные могут думать, как им вздумается, главное – он, они с Максом, счастливы. А потом Максим начал сбегать, и это породило новую волну возмущения среди окружения Виктора. Макса называли ненормальным, психическим, неуравновешенным и девиантным, советовали показать его психологу, психиатру, бабке-ведунье, а лучше всего – бросить его и найти кого-то себе по возрасту и по статусу. Виктор, обычно всегда старающийся сохранять спокойствие, тогда первый раз в жизни орал, как ненормальный. И ушел, хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась.
Конечно, он и сам был не в восторге от поведения Макса, в первую очередь потому, что очень за него переживал. Максим относился к этому с пониманием, соглашался, что у него могут быть какие-то психологические проблемы, идущие из детства, но категорично заявил, что как только Вик предложит ему обратиться к специалисту, он сбежит так, чтобы Виктор никогда его больше не нашел. Максим гладил Виктора по руке и спокойно, как маленькому, объяснял, что он понимает, как это все выглядит, но иначе не может, да и не хочется ему иначе: когда он сбегает, то выплескивает все негативные эмоции.
В конце концов, Виктор смирился с этой чертой характера любимого человека. Сбегает – да и Бог с ним, в конце концов, ещё ни разу он не убегал так, чтобы Витя его не нашел. У всех есть свои недостатки, свои тараканы в голове – кто-то известку жрет, кто-то носки под линеечку складывает, кто-то трусы утюжит, кто-то играет в азартные игры, а его парень просто-напросто сбегает. Не самое странное в мире занятие.
Но иногда, как сегодня, Виктор не мог совладать со злостью и раздражением – ну ведь без причины вспылил, сучонок. Увидел, как Витя подает руку секретарше, тут же углядел в этом какой-то скрытый смысл и стартанул с места так, что тренированный Виктор так и не смог его догнать. Целый день угробил на поиски паршивца, даже плюнуть хотел на это всё, а ближе к ночи не на шутку заволновался и уже собирался чуть ли не в полицию обращаться, когда Макс ему позвонил.
- Прости, - проскулил он в трубку. – Забери меня отсюда, пожалуйста. Я немножко заблудился. И замерз. И больше так не буду, честно. Ну, может быть, и буду, но не так далеко. И не так долго. И я знаю, что ты волновался, и обещаю, что больше так с тобой не поступлю. А вообще, ты сам виноват! Ну, может, и не виноват, но всё-таки… Ладно, лох здесь я. А хочешь, когда будем дома, я тебе сделаю массаж? Я умею, правда. Прости ещё раз. И забери меня отсюда поскорее, что-то мне стремно, тут какие-то садоводства и громко лают собаки. Да-да, я знаю, что я идиот, можешь ничего не говорить. Но вот такой я у тебя, уже не переделаешь. И я тебя люблю, Вить. Очень-очень.