Она подумала немного. Потом подняла свой стакан и чокнулась с ним.
— Зовите меня Марисса, — сказала она и в первый раз по-настоящему улыбнулась…
Каллен поднялся с шезлонга, резко открыл дверь террасы и вернулся в прохладу своей гостиной.
День прошел быстро. Они разговаривали о праве, о громких процессах, обо всем, кроме того, что происходило, когда они нечаянно касались друг друга. Она отвезла его в гостиницу в пять часов вечера, вернулась в шесть, отвезла его на ужин, на котором он произносил речь. Кажется, он сделал это вполне удачно, потому что все ему улыбались, смеялись, аплодировали и даже восхищенно смотрели в его сторону.
Сам же он мог смотреть только на Мариссу, которая сидела за столом перед кафедрой, олицетворяя собой саму женственность. На ней было длинное шелковое платье цвета бледной розы. Платье оттеняло ее глаза и делало их похожими на две звезды цвета платины. Волосы были распущены и мягкими волнами спадали на плечи.
Ему ужасно хотелось прикоснуться к ней, но он этого не сделал.
Он не сделал ничего, лишь дотронулся до ее локтя во время послеобеденного приема. Когда она в последний раз везла его назад в гостиницу, он сидел на своем сиденье и смотрел на дорогу вместо того, чтобы смотреть на изгиб ее бедра под облегающим шелковым платьем.
— Спасибо за все, — вежливо сказал Каллен, а потом все случилось настолько быстро, что это до сих пор поражало его.
— Не уходи, — прошептал он, и Марисса вся затрепетала в его руках, когда он накрыл ее рот своими пылкими губами.
Они вошли в гостиницу через задний вход и прямиком направились в его комнату. Они не переставали касаться друг друга, а потом он раздел ее и понес в постель.
— О черт, — прошептал Каллен. Он стянул с себя шорты и снова пошел в душ.
Охладив пыл, он вытерся, надел брюки цвета хаки, черную футболку и подошел к телефону.
Ему надо сменить обстановку.
Может, поехать в Нантакет и покататься на яхте? Пожалуй, мысль хорошая.
Каллен позвонил супружеской чете, которая следила за коттеджем. Ответила женщина. Он спросил, как у нее дела, как чувствует себя ее муж, какая была погода… а потом сообщил, что не приедет на уик-энд.
Он положил трубку и провел рукой по лицу. Ладно. Вообще-то, он был не в настроении провести уик-энд на своей яхте. Ну, а на что у него было настроение вообще?
Кому позвонить дальше? Киру, и узнать, на какое время назначено барбекю? Матери, и сказать ей, что все-таки приедет домой? Или, может, поехать на одну из тех вечеринок, скажем в Малибу? Эта идея понравилась ему больше других. Родным стоит только раз посмотреть на его кислый вид, они сразу начнут задавать вопросы.
Черт.
Каллен схватил свою телефонную книгу. Он позвонит той рыжеволосой, с которой встречался пару раз в прошлом месяце. Она была милая и забавная. А если он не позвонил ей в течение недели или двух, это значит лишь, что он был занят.
Правда, он так и не затащил ее в постель.
Возможно, в этот уик-энд он исправится. Леди ясно дала ему понять, что готова вместе с ним сплясать горизонтальную румбу.
Каллен улыбнулся, указательным пальцем открыл телефонную книгу, нашел страницу, на которой был написан ее номер…
— Ерунда!
Он резко закрыл книгу, быстро прошелся по комнате. Ему не хотелось ни яхты, ни рыжей девицы.
Ответ пришел сразу, и Каллен понял, что бороться с собой бесполезно. Он схватил телефонную книгу и быстро набрал нужный номер.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Нет, все-таки он сумасшедший.
Три тысячи миль за шесть часов. Он пересек несколько временных поясов, от западного побережья до тихоокеанского. На Каллена плохо действовал сдвиг во времени. Когда он вышел из здания аэропорта, его обдал такой горячий и влажный ветер, что он сразу понял: погода его родной полосы напоминает арктический рай.
И ради чего он прилетел?
Каллен повесил сумку на плечо. Почему Марисса не отвечала на его звонки?
Эта мысль пришла ему в голову, когда он уже летел над пастбищами Среднего Запада, через несколько часов после отлета.
Надо взять автомобиль. Он довольно легко нашел службу проката.
— Добрый день, мистер О'Коннелл, — сказала клерк. Она улыбалась так широко, будто собиралась вручить ему призовой лотерейный билет.
Четырехдверный седан? Каллен поморщился после того, — как прочитал бумагу, которую она вручила ему.
— Здесь какая-то ошибка, мисс. Я заказывал кабриолет.
Ослепительная улыбка померкла лишь чуть-чуть.
— Да, я знаю. Но сегодня выходной день, вдобавок — праздник.
— И?
— И это все, что у нас осталось.
Глаза Каллена блеснули, он пробормотал что-то о неэффективной работе проката, когда подписывал бумаги. Потом схватил ключи. Он начал спускаться по лестнице, но потом вернулся назад к кассе.
— Извините, — кратко сказал он. — Я в плохом настроении, но не хотел срывать злость на вас.
Ее улыбка стала более мягкой.
— Все дело в погоде, сэр. Не вы один раздражены. Все, что нам сейчас нужно, это хороший проливной дождь.
Каллен кивнул: что было нужно ему, так это хорошая промывка мозгов. Если бы он прочистил их раньше, он сейчас был бы дома. А так как домой возвращаться было уже поздно, он решил выпить большую порцию кофе из автомата около входной двери. Немного кофеина могло бы его взбодрить.
Но не взбодрило.
Отпив кофе, Каллен вылил его в помойное ведро, потому что это был не кофе. И седан был странного цвета, который можно было с большой натяжкой назвать зеленым. Пять минут езды до Беркли — и Каллен понял, что был так же жизнерадостен, как старая развалина под ним.
Каллен застрял за древним грузовиком. По сравнению с ним седан был похож на «феррари».
Каллен сильнее сжал руль автомобиля.
Меньше всего ему хотелось умолять ее. Ни за что. Он встретится с ней лицом к лицу, посмотрит ей в глаза и не позволит ей сорваться с крючка, пока она не объяснит ему свое поведение. Но он не даст ей понять, что умоляет ее вернуться в его жизнь…
Черт возьми! Ему нужны были ответы! Женщина не дает отставку мужчине после такой ночи, которую они провели вместе. Их взаимная торопливость. Ее тихие вскрики. То, как она отвечала ему, то, как она касалась его. Ему казалось, что он впервые открыл для себя нежность. То, как она смотрела на него, как сверкали ее глаза, когда он владел ею…
Неужели это была только игра?
Каллен нажал на гудок, выругался, перескочил на соседнюю полосу, пока не обогнал сопящий грузовик.
Хочет или нет, но Марисса Перес поговорит с ним.
У него был ее адрес — она никогда не давала ему его, но он выяснил все сам при помощи Интернета. Еще поворот… Да, вот он.
Каллен по памяти проехал десять улиц, которые помнил еще со студенческих лет. Здесь ничего не изменилось: немного ветхие у основания, но все же целые и приятные на вид дома. Ему было интересно, в каком районе она жила.
Ее дом стоял на углу. Каллен припарковался, быстро поднялся по ступенькам на широкую площадку и прочитал фамилии под звонками, которых было огромное количество. Фамилии Перес не было. Он прочитал еще раз, нахмурился, затем нажал кнопку, под которой было написано «консьерж».
— Да?
Послышался тонкий голос. Каллен приблизился к звонку.
— Я ищу квартиру Мариссы Перес.
— Она раньше жила здесь, но потом выехала.
— Выехала куда? У вас есть ее новый адрес?
— Нет.
Кто-то должен знать ее номер или ее адрес. Может, спросить в бухгалтерии или у декана…
Или у ее наставника Айана Хатчинса. Каллен откинулся на сиденье и забарабанил пальцами по рулю. Деканат и бухгалтерия закрыты на уик-энд. Логично было бы спросить Айана, но тот захочет узнать, почему Каллен пытается связаться в Мариссой.
Он все больше и больше запутывался. Разумный человек повернул бы и направился домой, но разумный человек вообще не приехал бы сюда.
Каллен завел машину.