— Но ты ненавидел меня!
— Я ненавидел собственную неспособность перестать любить тебя, — поправил ее Нэш. — Какая ирония… после лет, проведенных в душевных терзаниях, когда я на могиле Филиппа поклялся примириться с собой и думал, что ничто на свете не сможет заставить меня разлюбить тебя, оказалось, что один я и повинен в настоящем грехе… — с горечью произнес он.
Фейт нахмурилась.
— Я не понимаю… — начала она, но Нэш не дал ей договорить.
— В ту ночь, когда была гроза, ты… мы… Я решил, что пришло время оставить прошлое за чертой. Я поехал на могилу Филиппа…
В ночь грозы! Неожиданно Фейт поняла, что должна сделать. Она должна соответствовать своему имени [2]. Она должна найти мужество убедить его.
Фейт медленно поднялась и направилась к нему. Подойдя, она сказала мягко:
— В ночь шторма? Когда я поцеловала тебя вот так?..
Она обвила его руками, потянулась губами к его рту, вложив в этот поцелуй всю нежность и силу своей любви.
— Фейт!.. — пытался протестовать Нэш. — Ты не должна…
— Почему нет? — прошептала она страстно, вдохнув эти слова в его жадные губы. — Я твоя жена, а ты мой муж… моя любовь… отец моего ребенка.
Он открыл, было рот для протеста, но она накрыла его губами, осыпая страстными поцелуями.
Нэш двинулся, подняв руки к ее плечам, и в какой-то момент она подумала, что он оттолкнет ее. Но его руки скользнули ниже, он прижал Фейт к груди, перехватив инициативу поцелуя.
— Скажи, что любишь меня, — потребовал Нэш хриплым от желания голосом.
— Не скажу, пока
