Он приехал в Москву, не имея за душой ничего, кроме диплома архитектора и горячего желания в корне изменить свою жизнь. Страшно было даже подумать о том, что впереди его ожидало лишь рутинное проектирование коровников, коттеджей на две семьи и, в самой отдаленной перспективе, быть может, место главного архитектора в каком-нибудь пыльном райцентре. Именно поэтому, прочитав в одной из центральных газет объявление о том, что московская строительная фирма нуждается в услугах архитектора, Алитет бросил все и подался в столицу. Все вокруг считали это безумием, да так оно, наверное, и было. “Опомнись, – говорили ему, – что ты делаешь?! Неужто в Москве мало голодных архитекторов? Неужели ты думаешь, что это место будет ждать, пока ты доберешься до Москвы? С чего ты взял, что тебя примут? И кто может гарантировать, что тебя не обманут? Москва слезам не верит, а еще говорят, что она любого нагнет… Что, в конце концов, ты о себе возомнил?! Давай-давай! Прокатись, развейся. А мы подождем и посмотрим. Посмотрим и посмеемся, когда ты вернешься оттуда с вывернутыми наизнанку карманами и с отпечатком ботинка на заднице…"
«Да, – подумал Голобородько, поудобнее перехватывая полупустой чемодан. – Было бы очень даже неплохо вернуться сейчас в родной пыльный городишко за баранкой новенького “мерседеса” – просто для того, чтобы посмотреть, как вытянутся все эти рожи, как позеленеют от лютой зависти. Чтобы понаблюдать, как они давятся его угощением, и послушать их вымученные комплименты, произносимые дрожащими от унижения и злости голосами.»
Это было бы просто чудесно, и ради такого удовольствия Алитет Голобородько, так и быть, закрыл бы глаза на мелочность подобного дешевого самоутверждения. В конце концов, шпильки, которые подпускали друзья и коллеги перед его отъездом в Москву, тоже были мелкими и дешевыми. В них уже тогда сквозила плохо замаскированная зависть и подленькое опасение: ну а вдруг у этого молодого самоуверенного нахала что-нибудь получится? И ведь получилось! Да так, что у него у самого до сих пор голова кружится… Так что вернуться и тыкнуть бывших друзей и коллег носами в их собственное дерьмо было бы привлекательно. Голобородько так бы и поступил, если бы не подписанный год назад контракт.
Да, контракт… Вспомнив об этой бумаге, Голобородько ухмыльнулся и дернул плечом. Помнится, впервые ознакомившись с этим пространным документом, он слегка обалдел. Было совершенно невозможно понять, кто здесь все-таки дурак – юрист, составивший контракт, руководство фирмы, которое его одобрило, или сам Голобородько, первым побуждением которого было поскорее подмахнуть эту анекдотическую бумаженцию, пока начальство не передумало.
Во-первых, зарплата – две с половиной тысячи “зеленых” в месяц, что само по себе на целых полторы тысячи превосходило самые смелые мечты. Во-вторых, премия в триста тысяч долларов, когда работа будет успешно завершена. Под успешным завершением работы подразумевалась победа в конкурсе архитектурных проектов, объявленном правительством Москвы. Голобородько отнюдь не был уверен в том, что справится с такой грандиозной задачей, но соблазн был настолько велик, да и обещанная зарплата грела душу сама по себе, без всяких премий. К тому же к зарплате прилагался служебный автомобиль, трехкомнатная квартира недалеко от центра и – отдельно – оборудованная по последнему слову техники мастерская, в которой сам бог велел творить.
И наконец, последняя приманка – Америка. Да-да, именно Америка, в смысле – Соединенные Штаты.