Новое знаменье тут - страшней и ужаснее прежних 200 Нашим явилось очам и сердца слепые смутило:Лаокоонт, что Нептуна жрецом был по жребию избран,Пред алтарем приносил быка торжественно в жертву.Вдруг по глади морской, изгибая кольцами тело,Две огромных змеи (и рассказывать страшно об этом) 205 К нам с Тенедоса плывут и стремятся к берегу вместе:Тела верхняя часть поднялась над зыбями, кровавыйГребень торчит из воды, а хвост огромный влачится,Влагу взрывая и весь извиваясь волнистым движеньем.Стонет соленый простор; вот на берег выползли змеи, 210 Кровью полны и огнем глаза горящие гадов,Лижет дрожащий язык свистящие страшные пасти.Мы, без кровинки в лице, разбежались. Змеи же прямоК Лаокоонту ползут и двоих сыновей его, преждеВ страшных объятьях сдавив, оплетают тонкие члены, 215 Бедную плоть терзают, язвят, разрывают зубами;К ним отец на помощь спешит, копьем потрясая, Гады хватают его и огромными кольцами вяжут,Дважды вкруг тела ему и дважды вкруг горла обвившисьИ над его головой возвышаясь чешуйчатой шеей. 220 Тщится он разорвать узлы живые руками,Яд и черная кровь повязки жреца заливает,Вопль, повергающий в дрожь, до звезд подъемлет несчастный, Так же ревет и неверный топор из загривка стремитсяВытрясти раненый бык, убегая от места закланья. 225 Оба дракона меж тем ускользают к высокому храму,Быстро ползут напрямик к твердыне Тритонии грозной,Чтобы под круглым щитом у ног богини укрыться.Новый ужас объял потрясенные души троянцев:Все говорят, что не зря заплатил за свое злодеянье 230 Лаокоонт, который посмел копьем нечестивымТело коня поразить, заповедный дуб оскверняя.Люди кричат, что в город ввести нужно образ священный,Нужно богиню молить.Брешь пробиваем в стене, широкий проход открываем. 235 Все за дело взялись: катки подводят громадеПод ноги, шею вокруг обвивают пеньковым канатом,Тянут. Конь роковой тяжело подвигается к стенам,Вражьим оружьем чреват. Вокруг невинные девы,Мальчики гимны поют и ликуют, коснувшись веревки. 240 Все приближается конь, вступает в город с угрозой...О Илион, обитель богов, дарданцев отчизна!Стены, что славу в бою обрели! За порог задевая,Трижды вставал он, и трижды внутри звенело оружье;Мы же стоим на своем, в ослепленье разум утратив, 245 Ставим, на горе себе, громаду в твердыне священной.Нам предрекая судьбу, уста отверзла Кассандра, Тевкры не верили ей, по веленью бога, и раньше.Храмы богов в этот день, что для нас, несчастных, последнимБыл,- словно в праздник, листвой зеленой мы украшаем.
250 Солнце меж тем совершило свой путь, и ночь опустилась,Мраком окутав густым небосвод, и землю, и море,Козни данайцев сокрыв. Разбрелись по городу тевкры,Смолкли все, и сон объял усталые члены.Тою порой аргивян суда, построясь фалангой, 255 От Тенедоса в тиши, под защитой луны молчаливой,К берегу вновь знакомому шли. И лишь только взметнулосьПламя на царской корме,- Синон, хранимый враждебнойВолей богов, сосновый затвор тайком открываетСкрытым в утробе бойцам. И конь выпускает наружу 260 Запертых греков: на свет из дубовой выходят пещерыРадостно храбрый Фессандр, и Сфенел с Улиссом свирепым;Вниз, по канату скользнув, спустились Фоант с Акамантом,Неоптолем Пелид, Махаон-врачеватель, и следомЦарь Менелай, и за ними Эпей, строитель засады. 265 Тотчас на город напав, в вине и во сне погребенный,Стражей убив, встречают они в отворённых воротахНовых соратников, слив соумышленник оба отряда.
Час наступил, когда на людей усталых нисходитКрадучись первый сон, богов подарок отрадный. 270 В этот час мне явился во сне опечаленный Гектор:Слезы обильно он лил и, как в день, когда влек его телоЗа колесницей Ахилл, был черен от крови и пыли;Мертвые вспухли стопы от ремней, сквозь раны продетых, Горе! Как жалок на вид и как на того не похож был 275 Гектора он, что из битвы пришел в доспехах АхиллаИли фригийский огонь на суда данайские бросил!Грязь в бороде у него, и от крови волосы слиплись,В ранах вся грудь,- ибо множество ран получил он у отчихСтен. И привиделось мне, что заплакал я сам и с такою 280 Речью печальной к нему обратился, героя окликнув:"Светоч Дардании! Ты, о надежда вернейшая тевкров!Что ты так медлил прийти? От каких берегов ты явился?Гектор желанный, зачем, когда столько твоих схоронилиБлизких и столько трудов претерпели и люди и город, 285 Видим тебя истомленные мы? И что омрачаетСветлый лик твой, скажи! Почему эти раны я вижу?"Время не стал он терять, чтоб на праздные эти вопросыДать мне ответ, но, тяжко вздохнув, промолвил со стоном:"Сын богини, беги, из огня спасайся скорее! 290 Стенами враг овладел, с вершины рушится Троя!Отдал довольно ты и Приаму и родине! Если бМог быть Пергам десницей спасен,- то десницей моею!Троя вручает тебе пенатов своих и святыни:В спутники судеб твоих ты возьми их, стены найди им, 295 Ибо, объехав моря, ты воздвигнешь город великий".Вымолвив так, своею рукой выносит он Весту,Вечный огонь и повязки ее из священных убежищ.
Вопли скорби меж тем раздаются по городу всюду.Хоть и стоял в стороне, густыми деревьями скрытый, 300 Дом Анхиза-отца, но все ясней и яснееШум долетает к нему и ужасный скрежет оружья.Вмиг воспрянув от сна, я взошел на верхушку высокойКровли и там стоял и внимал им, слух напрягая;Так, если буйным огнем, раздуваемым яростной бурей, 305 Вдруг займутся поля иль поток стремительный горныйПашни - работу быков - и посевы тучные губит,Валит леса и влечет за собой,- пастух изумленный,Став на вершине скалы, отдаленному шуму внимает.Тут только стала ясна мне истина; козни данайцев 310 Все открылись теперь. Побежденный силой Вулкана,Дом Деифоба упал; горит жилище соседаУкалегона, и блеск отражают Сигейские воды.Клики труб и воинов крик раздаются повсюду.Я вне себя хватаюсь за меч, хоть пользы в нем мало. 315 Жаждем соратников мы найти, сплотившись отрядом,Крепость занять. И ярость и гнев опрокинули разум:Кажется нам, что достойней всего - с оружьем погибнуть.
Тут появляется Панф, ускользнувший от копий ахейских,Панф Офриад, что жрецом был в храме Феба высоком: 320 Маленький внук на руках, и святыни богов побежденныхВ бегстве с собой он влечет, к моему поспешая порогу."Где страшнее беда, о Панф? Где найти нам твердыню?"Только промолвил я так, со стоном он мне ответил:"День последний пришел, неминуемый срок наступает 325 Царству дарданскому! Был Илион, троянцы и славаГромкая тевкров была,- но все жестокий ЮпитерОтдал врагам; у греков в руках пылающий город!В крепости конь одного за другим выпускает аргивян,И победитель Синон, ликуя, полнит пожаром 330 Трою. Данайцы - одни к отворенным воротам подходят, Столько же некогда к нам из Микен великих явилось;Выставив копья, заняв теснины улиц, другиеСтроем стоят с обнаженным мечом, сверкая клинками, Каждый готов убивать. У ворот лишь первые стражи, 335 В бой вслепую вступив, противятся натиску тщетно".Речи Панфа такой повинуясь и воле бессмертных,Мчусь я в бой и в огонь, куда призывает богиняМрачная мщенья, и шум, и до неба подъятые вопли.Встретив меня при свете луны, Рифей и отважный 340 В битвах Эпит, Гипанид и Димант ко мне примыкают,Чтобы со мной заодно сражаться; с ними подходитСын Мигдона Кореб: на этих днях лишь явилсяЮноша к нам, полюбив безрассудной любовью Кассандру.Прибыл на помощь как зять к Приаму он и к фригийцам 345 И наставленьям внимать невесты своей исступленнойНе пожелал.Видя, что все собрались затем, чтоб сражаться без страха,К ним обратился я так: "О юноши, тщетно пылаютХрабростью ваши сердца! Вы готовы идти, не колеблясь, 350 С тем, кто решился на все,- но исход вам известен заране!Все отсюда ушли, алтари и храмы покинув,Боги, чьей волей всегда держава наша стояла.Что же! Погибнем в бою, но горящему граду поможем!Для побежденных спасенье одно - о спасенье не думать!" 355 Яростью я их зажег. И вот, точно хищные волкиВ черном тумане, когда ненасытной голод утробыСтаю вслепую ведет, а щенки с пересохшею глоткойЖдут по логовам их,- мы средь вражеских копий навстречуГибели верной бредем по срединным улицам Трои, 360 Сумрачной тенью своей нас черная ночь осеняет.Кто о кровавой резне той ночи страшной расскажет?Хватит ли смертному слез, чтобы наши страданья оплакать?Древний рушится град, царивший долгие годы.Всюду - вдоль улиц, в домах, у дверей заповедных святилищ 365 Груды тел неподвижных лежат, во прахе простертых.Пеню кровавую тут не одни лишь платят троянцы:Даже в сердца побежденных порой возвращается храбрость,И победитель тогда данаец падает наземь.Всюду ужас, и скорбь, и смерть многоликая всюду.