– Этот? – спросил у кассирши одетый в бронежилет и тяжелую стальную каску коренастый сержант, поправляя на животе короткоствольный автомат.
– Этот, – прокурорским тоном подтвердила девица. – Пытался сдать сто долларов с явными признаками подделки.
– Ребята, – сипло взмолился дядя Федя, – да вы чего? Я же… У меня же сорок лет партийного стажа! Какие подделки? Да вы что? Я ни сном ни духом… Я же пролетарий! Я всю жизнь у станка…
– Вставай, пролетарий, – равнодушно сказал сержант. – В отделении разберутся, у какого такого станка ты всю жизнь стоял.
Дядя Федя тяжело завозился на скользком полу, пытаясь подняться на ноги. Сделать это без помощи скованных за спиной рук было затруднительно, и в конце концов кто-то из милиционеров помог ему, бесцеремонно рванув за воротник куртки. Дядя Федя выпрямился и попытался шмыгнуть распухшим, напрочь потерявшим чувствительность носом. Там, где он лежал, на светлом полу багровело слизистое кровавое пятно. Из расквашенного носа продолжало течь на верхнюю губу и подбородок, а оттуда на грудь.
Из-за этого дядя Федя сделался похож на подпольщика, угодившего в руки гестапо.
Его быстро обыскали, без труда обнаружив вторую стодолларовую купюру. Девица в будке, которой ее показали, во всеуслышание объявила, что и эта купюра носит явные признаки грубой подделки.
– Все ясно, – сказал сержант. – Грузите этого пролетария умственного труда. Будем оформлять.
Изготовление и сбыт фальшивых денежных знаков.
Влетел ты, папаша. Красивой жизни захотелось, старый козел?
Дядю Федю грубо толкнули в спину, разворачивая в сторону дверей. Перед тем, как его затолкали в поджидавшую на улице машину, дядя Федя успел подумать, что, встреться ему сейчас его квартирант, он собственноручно разорвал бы негодяя на куски, невзирая на разницу в возрасте и физической силе.
Глава 1
Мышляев и компания. «Чокнутый профессор»
– Напечатать фальшивые баксы – раз плюнуть, – небрежно заявил Гаркун и взял ломтик ананаса. – В любое время и в любом количестве. Рубли – тоже не проблема, но кому они в наше время нужны?
Мышляев промолчал, ожидая продолжения, но Гаркун, казалось, целиком сосредоточился на поглощении ананаса. Он шумно жевал, с хлюпаньем втягивая в себя сок, который стекал по подбородку и капал на его испещренные самыми разнообразными пятнами брюки. Наблюдая за тем, как он жрет, Мышляев едва заметно поморщился и подлил себе шампанского. Гаркун всегда был свином, причем свином принципиальным, получающим от своего свинства какое-то извращенное наслаждение. Мышляев знал его добрых двадцать лет, и на протяжении всего этого промежутка времени Гаркун чавкал, вытирал грязные руки об одежду, сморкался в два пальца и называл окружающих «стариками» и «отцами», хлопая их по плечу рукой (той самой, при по-1 мощи которой только что высморкался). В глубине души Мышляев подозревал, что Гаркун получает удовольствие не столько от самого свинства, сколько от наблюдения за реакцией окружающих на свое тошнотворное поведение.
– Ага, – сказал Гаркун, увидев, что Мышляев наполняет свой бокал, – и мне тоже. При моих достатках только в гостях и пожрешь по-человечески.
Ананасы с шампанским – обалдеть можно! А водки с колбасой у тебя нету?
– Есть, – сдержанно ответил Мышляев, наливая ему шампанского. – У меня, как в Греции, все есть.
Но прежде, чем ты нажрешься до поросячьего визга, я хотел бы закончить разговор о деле.
– О деле? – Гаркун бросил на стеклянную крышку стола обгрызенную ананасную корку и шумно облизал пальцы. – О деле? – повторил он и со скворчанием отхлебнул шампанского. – Фальшивые баксы – это и есть дело, о котором ты хочешь говорить? Так это, отец, не дело, а безделица. Я же говорю – раз плюнуть. Только расплачиваться потом дорого придется.
– Насчет расплаты я в курсе, – призвав на помощь все свое терпение, сказал Мышляев. – Я только никак не пойму, почему это кажется тебе безделицей. Принято считать, что это не так просто…
– Прогресс, старик! – с энтузиазмом воскликнул Гаркун. Он залпом выхлебал шампанское и схватил еще один ломтик ананаса. – Старые способы защиты денежных знаков от подделки полностью себя исчерпали. Всякие скрытые линии, микроскопические надписи, особые способы гравировки… Любой современный принтер воспроизведет это все точнее, чем в натуре. Всего-то и надо, что обзавестись приличным компьютером с периферией, парочкой купюр для образца и фотографическим резаком, чтобы нарезать денежки… Включаешь машинку – оп-ля! – и через час ты уже миллионер.