Где же мотоцикл? Слегка покачиваясь, голова всё-таки болела от удара, и немного подташнивало, я обошёл придорожные кусты. Мотоцикла нигде не было. Неужели угнали, пока я был в отключке? Конечно, ключи в замке зажигания, а Харлей – лакомый кусок для любого угонщика. Мало того, что сотрясение заработал, так ещё и мотоцикла лишился. Здорово отдохнул, нечего сказать. Я огляделся – где-то должна быть наплечная кожаная сумка, там мои права, ключи от квартиры, сотовый телефон. Но и сумки я не нашёл тоже, хотя на четвереньках облазил все кусты и придорожную канаву. Что за чертовщина?
Поднявшись с колен, я отряхнул брюки и огляделся. Местность та же – вон поворот реки, холмик, но в то же время, и не та. Чего-то здесь не хватает. Точно, домиков не хватает, столбов с проводами не хватает, дерева – берёзы, о которую я ударился, не было тоже. Неужели я так сильно приложился головой, что что-то забыл? Я остановился и напряжённо попытался вспомнить, куда я ехал и зачем. По крайней мере то, что я Юрий Котлов, не вызывало у меня сомнений. Вроде мне звонили с работы, да, точно, звонили с работы: были проблемы с послеоперационным больным, и я рванул в Москву.
Надо возвращаться на дачу к Женьке; у него – машина, сотовый телефон, можно с Москвой связаться; кроме работы мне надо было и милицию вызвать, пусть выезжают на место аварии – мотоцикл угнали, сумку украли. По крайней мере, для страхового общества надо получить справку о зарегистрированном происшествии.
Придя к решению вернуться, я направился обратно. Странно, когда я ехал в Москву, по левой стороне виднелись заборы и крыши дачных домиков, а сейчас ничего кроме каких-то зарослей нет. Не могли же дачи в одночасье исчезнуть? И голосов людских не слышно. Что-то здесь не так. Может, после аварии я в шоке ушёл на другую дорогу? Потому и мотоцикла с сумкой не нашёл, и берёзы злополучной нет, и домиков не видно. Да, наверное так.
Успокоив себя и внутренне разъяснив некоторую несуразицу, я зашагал бодрее. По моим прикидкам, я прошёл уже километра два-три, и пора бы уже объявиться Женькиной даче.
Впереди блеснула водная гладь. Я приободрился. Даже если немного заплутал, по реке сразу определюсь, ведь дача была недалеко от воды.
Вышел на берег, в нетерпении стал озираться. Какие-то незнакомые места. Вдалеке, выше по течению, стоял рыбак с удочкой – как же, вечерний клёв. Я направился к нему, теша себя надеждой, что сейчас узнаю, где я, и куда идти дальше. Подойдя, мысленно удивился одежде рыбака – уж больно затрапезная, если не сказать хуже. Ладно, мне с ним в друзьях не ходить. Я поздоровался, рыбак стянул нечто бесформенное с головы и поклонился:
– Здравствуй, барин!
Странное приветствие, однако.
– Не скажешь ли, мил-человек, где тут селение какое, приплутал я малость.
– А чего ж не сказать? Вон туды, по дороге, Яхрома будет; недалече, версты четыре всего.
– Москва далеко?
– Это уж дальче, вёрст пятьдесят будет, вон туды, – он махнул рукой.
– Где станция железной дороги, поближе чтоб?
– Чаво? Не понял я, барин.
Тупой какой-то, что ли? Простой вопрос не понял. Я решил идти вдоль берега, мне казалось, что так я наверняка быстрее выйду к какому-нибудь селению, а там или такси найму или позвонить смогу. Уже уходя, неожиданно для себя спросил:
– День сегодня какой?
– Так пятница, как есть осьмнадцатое сентября одна тысяча пятьсот сорок седьмого года от Рождества Христова.
Сбрендил мужик, как есть сбрендил. Наверное, водку палёную пьёт, вот белая горячка и приключилась. Чего с ним время тратить?
Я направился вдоль берега. Воздух был свежий, голова постепенно перестала болеть, шлось легко, только что-то уж есть хотелось. Конечно, чай пили утром, а сейчас – вечер. Селений никаких не видно, хоть бы уж деревня какая попалась.