Вообще, Рус плохо помнила свою прошлую жизнь. Все воспоминания были какими-то размытыми и будто бы чужими. Возникало странное впечатление, что всё это происходило не с ней. Зато время, проведённое в рабстве, отложилось в её памяти прекрасно. Даже сейчас она могла в мельчайших подробностях вспомнить каждый свой рабский день, каждого хозяина и каждый удар, заставляющий её подчиниться.
Тряхнув головой, будто бы это действительно могло прогнать неприятные воспоминания, девушка села на кровати и подтянула колени к груди. Тело бил неприятный озноб, а душу будто обдало могильным холодом. Перед глазами сами собой начали всплывать смеющиеся грязные лица её «воспитателей», а кожу будто снова обжигали их удары. Они хотели сломить её волю, заставить смириться с рабской участью, сделать из неё покорную тихую тень. Но Рус сопротивлялась. Она сама не понимала, почему не может просто смириться или хотя бы сделать вид, что они победили. Почему-то для неё было жизненно важно остаться непокорённой, доказать себе и им, что она не сломается.
Озноб на теле стал физически ощутим, а к горлу вполне предсказуемо подступил ком. Но она не собиралась позволять себе плакать. Слёзы — удел слабых, а себя девушка таковой не считала. У неё был свой способ борьбы с грустью и хандрой, именно поэтому она решительно откинула одеяло и, стараясь не шуметь, натянула на себя шорты, обмотала грудь широкой полоской ткани, заменяющей рабыням этого дома верхнюю часть наряда, и решительно двинулась к выходу их спальни.
Её лёгкие шаги были почти не слышны. Но даже если бы какая-нибудь из других рабынь, спящих вместе с ней в комнате, и заметила уходящую девушку, то не стала придавать этому значение. Все здесь давно привыкли к некоторым странностям Рус, и не обращали на них никакого внимания. Даже хозяин, для которого она была на особом счету, не стал запрещать ей эти ночные гуляния. Всё равно за пределы усадьбы ей не выйти, так что он предпочитал попросту закрывать на это глаза.
Она спустилась во внутренний двор, обогнула старый фонтан и шагнула в темноту сада. Девушка отлично знала дорогу и могла пройти здесь даже в кромешной тьме. Но стоило ей миновать густые заросли высоких орешников, и вокруг сразу же стало намного светлее. Сегодняшняя ночь была лунной, на чистом тёмном небе светились мириады крошечных точек-звёзд, а где-то вдалеке слышался шум прибоя.
Огромный бассейн из белого мрамора тихо манил своей приятной прохладой, а лёгкая рябь на гладкой, как стекло, поверхности и вовсе казалась Рус доброй приветственной улыбкой.
Вздохнув полной грудью, она тихо преодолела расстояние до ближайшего борта, легко оттолкнулась от него ногами и нырнула вниз. Вода приняла её ласково, как дорогую гостью или даже как любимую хозяйку. Рус даже иногда казалось, будто лёгкие подводные течения нежно гладят её, хотя в бассейне в принципе не могло быть ничего подобного.
Легко вынырнув на поверхность, она облизнула мокрые губы и улыбнулась, привычно почувствовав на них вкус соли. Ей нравилось, что этот бассейн всегда наполняли исключительно морской водой, в то время как два других, расположенных в крытом павильоне, были пресными.
Немного поплавав, Рус перевернулась на спину, раскинула руки в стороны и впервые за весь день спокойно вздохнула. Она любила вот так лежать на воде и смотреть на звёздное небо. В такие моменты дурные мысли окончательно оставляли её в покое, позволяя хотя бы на несколько минут расслабиться и отдохнуть от их постоянного присутствия. Однажды она даже умудрилась таким образом уснуть, и проспать до самого утра… пока её ни разбудил жуткий визг испуганной экономки, которая пришла утром проверить состояние воды в бассейне и обнаружила болтающееся на его поверхности тело. А когда это «тело» вдруг очнулось и попыталось что-то объяснить, изрядно впечатлительная женщина и вовсе лишилась сознания.
С тех пор о странной любви Рус к воде узнали все обитатели имения, и уже никто не удивлялся, обнаружив её ночью в одном из бассейнов. Но больше всех эта особенность девушки впечатлила её хозяина.
Когда ему сообщили, что его новая рабыня большую часть суток проводит в бассейне, Эрика едва не хватил сердечный приступ. Даже лекаря пришлось вызывать, потому что бледный барон никак не мог прийти в себя и унять непонятную нервную дрожь во всём теле. А всё дело в том, что вода являлась родной стихией Эриол. Королева была водным магом, и как следствие, черпала свои силы именно у воды. А если вспомнить о том, что помимо всего прочего, Рус похожа на неё как две капли воды, — у барона Виттара действительно была причина для столь жуткого испуга.
В тот же день, вызванный из ближайшего города маг, провёл тщательный осмотр девушки и вынес заключение, что в ней нет совершенно никаких магических сил, а на её теле не обнаружено ни единого артефакта, способного скрыть истинную сущность. А так же маг добавил, что, судя по ауре, девочка явно низкого происхождения, а значит, связи со стихией иметь не может по определению.
После этого барон успокоился окончательно, и даже разрешил изрядно напуганной Рус, для которой все эти осмотры были крайне неприятны, пользоваться бассейнами в любое время.
И она пользовалась. Правда, чаще всего именно по ночам, когда все остальные многочисленные обитатели дома предпочитали мирно спать в своих кроватях. Самой же Рус редко удавалось нормально выспаться. По ни кому неизвестным причинам она категорически не могла спать, если рядом находился кто-то ещё. А в спальне, которую ей приходилось делить ещё с тремя девушками, было очень мало места. Кровати стояли почти вплотную. И как бы Рус ни уговаривала себя смириться, как бы ни старалась заставить своё сознание поспать, ещё ни одна её попытка успехом не увенчалась. Поэтому ночью она предпочитала плавать в бассейнах, а отсыпалась днём, когда остальные девушки работали.
В силу своего особого положения «копии королевы» от большинства работ Рус была освобождена, за что остальные рабыни её, мягко говоря, недолюбливали. Да только нелюдимую одиночку Рус это мало волновало. Она и так старалась держаться особняком, практически ни с кем не общаясь, что, в общем-то, всех устраивало.
Вот и сейчас, бессмысленно провертевшись в кровати большую часть ночи, она в очередной раз оказалась здесь. Убаюканная мерным пением ночной птицы и треском цикад, уже видела очертания границ царства снов, когда её слух уловил посторонний звук. Нечто похожее на удар маленького камушка о гранитный бордюр дорожки.
Это заставило Рус мгновенно напрячься. Теперь она немного приподняла голову над водой, тщательно прислушиваясь, но больше не уловила ни единого постороннего звука. Вокруг всё так же стояла тихая и спокойная ночь, и ни единый шорох не казался подозрительным. Но сон, увы, ушёл, и возвращаться не собирался.
Не скрывая вздоха разочарования, девушка перевернулась на живот и лениво поплыла к одному из бортов. Её руки медленно скользили по поверхности воды, оставляя после себя круги из лёгкой ряби, взгляд был рассеян и не цеплялся ни за что конкретное. Но стоило ей коснуться мраморного выступа, как голова сама собой повернулась к тёмному силуэту, застывшему у небольшой ивы.
Едва заметив его, Рус снова резко оттолкнулась от мраморной стенки и поспешила вернуться в центр бассейна. Почему-то в воде она всегда ощущала себя в гораздо большей безопасности, чем на суше. А причин бояться людей у девушки было предостаточно. Четыре рабских клейма на её ногах и шрамы от плети на спине — тому доказательство.
В это самое время, силуэт вышел из тени и неторопливо двинулся к бассейну. Благодаря яркой луне здесь было довольно светло, что позволило девушке лучше разглядеть так напугавшего её человека. Первым делом она отметила для себя тот факт, что он высок, хорошо сложен и, скорее всего, силён, что само по себе являлось для Рус очень плохим знаком. Она давно усвоила, что удары от подобных типов самые болезненные, и заживают куда дольше. Уже одного этого факта было достаточно, чтобы она вела себя покорно. Всё ж несмотря на всю её внутреннюю силу и категорическое непринятие своего рабского положения, терпеть физическую боль она так и не научилась.