Драко во второй раз за вечер подхватил легкое тело на руки и зашел в просторную ванную. Сначала попытался усадить Гермиону на бортике ванны, но потом передумал: держать ее было неудобно. В итоге он просто встал под душ, поддерживая обмякшее тело Гермионы за талию и крепко прижимая ее спиной к своей груди, и быстро открыл холодную воду. Ледяные струи больно обожгли кожу, одежда моментально прилипла к телу, дыхание перехватило, и Драко лишь чертыхнулся сквозь зубы.
“Мерлин, это просто страшный сон! Кому расскажешь - засмеют”, - устало подумал Драко, но через мгновение уже отвлекся от невеселых мыслей: Гермиона в его руках вяло дернулась, потом сжала ладонью руку, которой Малфой обхватывал ее за талию.
- Наконец-то! Я уж думал, что можно закопать тебя в саду! Ты что творишь, Грейнджер! - прошипел Драко, выходя из-под душа. Отпустить Гермиону он не решался, она закашлялась и плохо держалась на ногах. Подумав мгновение, он повернул ее к себе лицом, резко подхватил под ягодицы и усадил на небольшую тумбочку, стоящую у стены.
- Малфой, что ты делаешь? С ума сошел? - хрипло пробормотала Гермиона, впрочем, пытаться встать не решилась. Голова гудела, как будто кто-то хорошенько ее ударил. Отдаленно Гермиона понимала, что, скорее всего, у нее просто сильно упало давление, и ничего страшного не произошло, но чувствовала она себя отвратительно, поэтому не открывала глаза.
- Я пытаюсь привести тебя в чувство! Знал бы, что придется возиться с тобой, как с ребенком, то сотню раз подумал бы, прежде чем соглашаться! - прошипел Малфой, сердито поморщившись, потому что мокрая одежда неприятно липла к телу, а кожа давно покрылась мурашками от холода. Потом Драко все же перевел взгляд на Гермиону: щеки немного порозовели, мокрые волосы в беспорядке налипли на шею и плечи, вода с них заливала тумбочку и стекала на пол. Малфой проследил за одной капелькой: сорвавшись с подбородка, она упала вниз, стекла под футболку, в ложбинку грудей. Гермиона не осознавала, конечно, но в мокрой одежде она была почти как голая: светлая ткань просвечивалась, не скрывая очертания небольшой груди и затвердевшие от холода соски. Драко сглотнул: не хватало еще, как тринадцатилетнему мальчишке, возбудиться лишь от вида груди. В конце концов, нельзя было забывать, кто перед ним.
- Спасибо, - неожиданно прошептала Грейнджер. Веки все так же закрыты, губы немного дрожат.
- Пожалуйста, - невнятно проворчал Малфой, скрестив руки на груди. От греха подальше, а то вдруг еще не сдержится и начнет лапать грязнокровку.
На несколько минут в ванной комнате установилось гнетущее молчание, которое нарушалось лишь мерным стуком капель о пол. Драко смотрел под ноги, ожидая, когда же уже Грейнджер поймет, что сидит почти голая. Сам он говорить почему-то не хотел. Бросив еще один короткий взгляд на нее, Малфой замер: он заметил три длинные и наверняка глубокие царапины на животе. - Грейнджер, что это за царапины? Ты что, не могла сказать, чтобы я дал тебе зелье? Я же просил ничего не скрывать! - прорычал Драко, обхватил колени Гермионы ладонями, резко развел их.
- Ты что творишь? - испуганно вскрикнула девушка, распахнув глаза. Драко не обратил на ее вопрос ни малейшего внимания: встал между ее бедер и взялся за низ футболки, намереваясь поднять ее и взглянуть на кровавые полосы на бледной коже. - Малфой, убери от меня свои руки!
Гермиона опустила взгляд вниз, пытаясь перехватить ладони Драко, но, заметив, в каком состоянии находится ее одежда, и что сейчас грудь выставлена напоказ, потрясенно охнула и поспешила перекинуть мокрые волосы вперед.
- Оу, заметила наконец-то! - издевательски произнес Малфой.
- Ты… ты… - Гермиона не находила слов. Уму непостижимо, он пялился на нее. Драко Малфой. Враг.
- Заткнись, Грейнджер! Никаких истерик! - прикрикнул на нее он и снова взялся за футболку.
- Ладно, просто уйди, слышишь! Это ничего страшного, я уже нормально себя чувствую, - скороговоркой проговорила Гермиона, всеми силами пытаясь удержать Драко от странного намерения задрать ей футболку. Она и так чувствовала себя жутко неловко, и явно не мечтала, чтобы он рассматривал ее живот, а тем более касался его.
- Заткнись, сказал!
- Малфой! - Гермиона больно ущипнула бледную кожу на запястье Драко. Зря она это сделала… Ой, зря. Серые глаза Драко потемнели, он тяжело задышал. В тот момент Гермиона была уверена, что он вполне способен ударить ее или даже задушить. Не ударил. Толкнулся бедрами вперед, соприкасаясь с телом Гермионы, и накрыл ее губы своими.
========== Часть 8 ==========
Несколько секунд Гермиона не верила, что это действительно происходит с ней. Это мог быть сон, галлюцинация - что угодно, но не реальность. Но ее губы все так же настойчиво терзали чужие, кроме того, Грейнджер так и не закрыла глаза, поэтому отчетливо видела лицо Драко в такой шокирующей близости со своим, могла пересчитать его ресницы, заметить крошечные капельки воды, все еще стекающие со светлых волос. Гермиона потом еще долго будет убеждать себя, что не оттолкнула Малфоя мгновенно лишь потому, что после обморока еще не пришла в себя. Возможно, это действительно была правда. А может так просто проявился интерес. Кто знает…
Малфой целовался абсолютно не так, как Рон. Это не было едва ощутимое касание - размытое и неловкое, у Драко не дрожали руки, которые он уверенно держал на бедрах Гермионы. Напротив, он целовал настойчиво, даже как-то агрессивно, сминая мягкую плоть губ, прикусывая, а потом зализывая маленькие ранки. У Гермионы вновь потемнело перед глазами, поэтому она вцепилась Драко в плечи, сжала пальцы, обессиленно разомкнула сжатые губы, чем Малфой быстро воспользовался - скользнул языком в теплый рот. Гермиона чуть не задохнулась, потому что Рон никогда не позволял себе ничего подобного, и она никогда прежде не чувствовала странного напряжения, которое сосредотачивалось в животе и волнами расходилось по всему телу. Как-то отстраненно Гермиона понимала, что руки Малфоя уже давно переместились на талию, и ловкими пальцами он приподнял футболку, как и намеревался, но по какой-то неведомой ни для Гермионы, ни для Драко причине, они все продолжали целоваться. Лишь когда воздуха стало не хватать, Малфой медленно отстранился. На несколько секунд в комнате повисло неловкое молчание, потому что лица были так близко, и дрожащие губы почти соединены, и дыхание - рваное и тяжелое - смешивалось. Но спустя мгновение чувственное напряжение схлынуло, осознание того, кто они и где находятся затопило волной отвращения, и Малфой преувеличено грубо сказал:
- Грейнджер, я надеюсь, что мне больше никогда не придется заставлять тебя подобным способом. Теперь даже мутит.
- Да, на большие жертвы ты идешь, чтобы выслужиться перед отцом, - Гермиона чувствовала, как пылают щеки, но старалась говорить твердо и уверенно. В конце концов, ей нечего стыдиться, ведь не она полезла с поцелуями. - И больше не смей так делать, Малфой. Не смей.
Драко хотел что-то ответить, но почему-то передумал, поджал губы и, притянув Гермиону за спину на самый край тумбочки, внимательно всмотрелся в царапины, тянущиеся от бедренной косточки и чуть выше пупка. Гермиона чувствовала себя очень неловко - мокрая, почти голая, с раздвинутыми по бокам от тела Малфоя ногами. Хотелось оттолкнуть, убежать, спрятаться и от этого взгляда, и от осторожных касаний холодных пальцев к краям царапин, но Гермиона не делала этого. Он не причинит ей вреда, не сейчас. А вести себя как глупая девчонка, боящаяся прикосновений парня, казалось нелепым. Главное, не переходить граней, как это произошло совсем недавно. Потому что когда-то они вернутся в школу, и Гермиона не хотела, чтобы у Малфоя был какой-либо повод опозорить ее или обвинить в недостойном поведении. Нужно было помнить, что у них не мир, а всего лишь перемирие.
Пока Гермиона была погружена в эти мысли, Драко успел достать волшебную палочку и тихо пробормотать заживляющее заклинание. Уже спустя мгновение о ранах напоминали лишь розоватые полоски на бледной коже.