Стоукс молча отошел, пытаясь держаться незаметно, что было нелегко, учитывая рост свыше шести футов и широкие плечи. Едва дверь за девушками закрылась, Гризельда с беспокойством спросила:
– Это насчет той истории в Петтикоут-лейн?
– Вовсе нет, – поспешил успокоить ее Стоукс. – Злодей уже выслан в Австралию, так что вам нечего опасаться.
Она облегченно вздохнула. В глазах мелькнуло едва сдерживаемое любопытство.
– В таком случае чему я обязана вашим визитом, инспектор?
«Тому обстоятельству, что я не могу выбросить тебя из головы».
– Как я упоминал раньше, полиция и я лично очень благодарны за вашу помощь в деле на Петтикоут-лейн.
Она вместе с другими свидетелями видела, как мужчина до полусмерти избил женщину. Но из всех присутствовавших на месте преступления только она и полуслепая старуха согласились выступить свидетелями в суде. Без показаний Гризельды преступник скорее всего избежал бы наказания.
– Но я пришел сюда не поэтому. Из ваших показаний я понял, что, хотя вы теперь живете и работаете в этом квартале, вы выросли в Ист-Энде. Ваш отец до сих пор там живет, и вас там знают.
Девушка нахмурилась:
– Я никогда не скрывала своего происхождения.
– Верно. Именно это и привело меня сюда.
Убедившись, что в лавке, кроме них, никого нет, он снова обернулся к ней:
– Видите ли, в Ист-Энде стали исчезать мальчики. Возрастом от семи до десяти лет, тамошние уроженцы. Все недавно осиротели. Наутро после смерти их опекунов появлялся какой-то мужчина, утверждал, что его послали власти, и уводил мальчиков. В тех случаях, о которых нам известно, мальчики должны были отправиться в приют, так что соседи без колебаний отдавали будущих подопечных. Только когда прибывали настоящие представители приюта, обнаруживалось, что мальчиков похитили.
Мисс Мартин помрачнела, но кивнула, словно предлагая ему продолжать.
Стоукс глубоко вздохнул.
– У меня нет никаких связей в Ист-Энде. Полиция там пока что бессильна. Я… я понимаю, что многого требую от вас… знаю, как люди смотрят на полицейских… но… может, вы согласитесь помочь? Мы считаем, что мальчишек умыкнули, чтобы обучить их ремеслу грабителей.
– Школа грабителей? – ахнула девушка. Судя по тону, она прекрасно знала, что это такое.
Стоукс кивнул:
– Мне нужно найти кого-то, кто может сказать мне, действует ли такая школа сейчас.
Гризельда, сложив руки на груди, тихо фыркнула:
– Не думаю, что есть смысл расспрашивать ваших шпионов. Они будут последними, кто об этом узнает.
– Вы совершенно правы. И пожалуйста, поверьте, я не намерен намекать, что вы должны знать об этом, но надеялся, что вам знаком кто-нибудь, кому может быть что-то известно об этом.
Она смотрела на него спокойно и искренне. Стоукс замолчал, чувствуя, что если надавит на нее, она попросту откажется.
Гризельду разрывали противоречивые эмоции. Она хорошо знала Ист-Энд. Именно поэтому так долго и упорно работала, чтобы навсегда его покинуть. Пошла в ученицы к шляпнице, копила каждое пенни и наконец сумела нанять помещение под лавку. Теперь же трудилась с утра до вечера, чтобы иметь достаточно клиентов и постоянный доход.
Удача была на ее стороне, и теперь можно было забыть об Ист-Энде. И вдруг является красавец полицейский и спрашивает, не согласится ли она вернуться назад, в трущобы. Ради него и его дела.
Но он просит не для себя. Пытается помочь мальчишкам, вышедшим из тех же трущоб, что и она когда-то. Гризельда знала о репутации приюта. Детям давали там профессию и возможность выбиться в люди.
Будущее четверых парнишек – вот что стоит на кону.
Гризельда потеряла троих братьев на войне. Старшему было двадцать. У них не было шансов достойно прожить жизнь.
– Этих четверых… – спросила она, прищурившись, – давно их похитили?
– Все случилось в течение нескольких недель. Но последнего забрали два дня назад.
Итак, еще есть шанс, что их можно спасти.
– Уверены, что это школа грабителей?
– Это наиболее вероятно. – Стоукс изложил свои соображения и описал мальчиков. При этом в подробности он не вдавался: она знала мир Ист-Энда куда лучше его.
Выговорившись, он снова замолчал. Не пытался уговаривать Гризельду. И выжидал, как истинный хищник. Правда, эту сторону своего характера он предпочитал утаивать.
Гризельда тяжело вздохнула:
– Я каждую неделю навещаю отца. Он не слишком часто выходит из дома, но многое слышит и жил в Ист-Энде с самого рождения. Пусть он не знает хозяев нынешней школы. Зато наверняка знаком с теми, кто управлял ими в прошлом и кто остался еще в этом бизнесе.
Напряжение, державшее его до сих пор, несколько ослабло.
– Спасибо. Буду благодарен за все, что нам удастся узнать.
– Нам?!
– Учитывая, что это я просил вас посетить Ист-Энд, вынужден настаивать на том, чтобы пойти с вами. Для защиты.
– Защиты? – снисходительно хмыкнула Гризельда. – Инспектор…
Она вовремя сцепила зубы, чтобы не сказать, что это не ей, а ему может понадобиться защита. Но промолчала, когда разглядела его и поняла, что он занимает слишком много места в ее маленькой лавке.
Она видела его раньше… во время короткой встречи. Но это было в здании полиции, в толпе широкоплечих мужчин, заслонявших его. Но сегодня она не могла не любоваться им, его ловкими движениями, его могучим сложением, яснее всяких слов доказывавшим, что он легко выйдет победителем в уличной драке.
Она продолжала смотреть на него. Наконец, откашлявшись, пробормотала:
– Мне не нужна охрана, инспектор. Я регулярно навещаю отца.
– Я вынужден настаивать, мисс Мартин.
Гризельда нахмурилась. Несмотря на просительный тон, выражение смуглого лица и серых глаз предполагало, что неизвестно по какой, но чисто мужской причине он не отступится. Она знала это выражение. Слишком часто видела его на лицах отца и братьев.
Значит, спорить бесполезно. Кроме того, скоро вернутся Имоджин и Джейн. Ему лучше уйти до их появления.
Она снова вздохнула. Вообще-то ей не повредит отправиться в Ист-Энд в мужской компании. Немало женщин готовы были бы на что угодно ради внимания такого красавца, а он сам предлагает сопровождать ее.
– Хорошо, – кивнула она. – Я согласна.
Он улыбнулся.
Гризельде вдруг стало не по себе. Почему у нее затряслись ноги?
Только потому, что он ей улыбнулся?
Правильно ли она поступает, подпуская его так близко?
Сомнения внезапно одолели ее.
– Итак…
Он опять улыбнулся.
– Полагаю, ваши девушки скоро придут?
Она моргнула. И взглянула ему в глаза, темно-серые, как небо в бурю.
– Я не могу уйти сейчас, мы только что открылись.
Улыбка Стоукса померкла.
– Вот как? Я надеялся…
– Давайте попозже, – услышала она собственный голос. – Я закрою лавку в три часа. А потом мы навестим моего отца.
– Хорошо, – кивнул он. – Я вернусь к трем.
Инспектор вежливо склонил голову:
– До встречи, мисс Мартин.
Перед уходом он оглянулся. Когда за ним закрылась дверь, она поспешила придержать колокольчик, чтобы не зазвенел.
В десять утра Барнаби без объявлений вошел в кабинет Пенелопы. Та перебирала папки и, заслышав шаги, подняла глаза.
И очень удивилась.
Барнаби широко улыбнулся и подошел к ней.
– Нашли что-нибудь?
Пенелопа поспешно опустила голову и вновь взялась за папки.
– Есть один мальчик, – сухо сообщила она, – но не могу вспомнить его имени. Живет с умирающей матерью где-то в Ист-Энде.
– И все это дела будущих сирот? – уточнил он, кивком показав на папки.
– Да.
Тут на столе дюжины папок! Подумав, она подвинула к нему одну из стопок.
– Можете исключить девочек, детей младше шести лет и тех, кто не живет в Ист-Энде. Подробности, к сожалению, изложены на нескольких страницах.
Оба принялись за работу. Он откладывал в сторону дела девочек, малышей и обитателей других районов. Изучал оставшиеся в поисках того мальчика, имя которого Пенелопа не могла вспомнить.