Женщина рассматривала свой локоть.
— Оцарапалась о кирпич!
Ее помощник проворчал:
— Вам надо быть поосторожней.
— Да знаю я, знаю! Когда закончим, на мне вообще живого места не останется. — Она тоже заглянула в дымоход. — Энгус, мне кажется, потом не будет дымить, как сейчас.
Нежный голос обволакивал, словно теплое масло. Дугал стоял потрясенный. Черт, если она хоть вполовину так прекрасна, как ее голос, ему, возможно, захочется подольше продлить разлуку с сестрой. Ее напарник фыркнул:
— Да уж поверьте мне, мисс. Думаю, дымить будет отлично.
Мисс? Значит, она не служанка.
— Не знаю, Энгус, — отозвалась женщина, и ее чудесный, мелодичный голос удивительно не соответствовал грубому деревенскому выговору мужчины. — Пусть бы дымило, как в пекле у сатаны! Положим еще кирпич — чтоб наверняка!
Дугал замер. Ему казалось, они чинят трубу. Но им надо, чтобы дымило! Что, черт возьми, тут происходит?
Рукой в перчатке женщина почесала шею, оставляя черные пятна сажи.
— Боже, завтра у меня разболится горло.
— Уж не хуже, чем тогда, помните? Мы три дня мазали панели в библиотеке сажей и воском. — Нагнувшись, мужчина зачерпнул известки из ведерка, готовясь приладить новый кирпич.
Дуглас сжал кулаки. Они набивают кирпичами его дымоход и уже успели замазать сажей деревянную обшивку библиотеки? Черт, он должен прямо сейчас положить конец безобразию. Он уже хотел перелезть через низкий подоконник, но тут женщина поднялась с колен и вздохнула:
— Энгус, когда закончишь с этим кирпичом, я натолкаю в трубу промасленного тряпья. Вот тогда задымит!
Энгус послал ей восхищенный взгляд:
— Мисс, да вы просто мастерица!
— Мое мастерство растет с каждым днем, пока новый хозяин медлит с визитом.
— Ну, мисс, у него, может быть, важная причина не рваться сюда со всех ног.
— Например?
— Ну, не знаю. Может, он выиграл в карты не один дом. Пока их все объедет…
— Скорее уж, Энгус, его пленила какая-нибудь красотка свободных нравов. Как мне рассказывали, это тип — волокита, весь в кружевах.
Провались в пекло эта женщина со своими предположениями! Пусть так — в Стирлинге его действительно задержали чары некой вдовы. Но это не значит, что он волокита, да еще весь в кружевах. Больше всего, однако, Дугала уязвило, что она, в сущности, права. Причина задержки — женщина.
Здоровяк поднялся и на пол с одежды посыпалась сажа. Могучий, словно дубовая дверь, он расправил плечи.
— Ну, мисс, исправно дымит! Мы на славу потрудились сегодня. Если что надо доделать, оставим на завтра.
— Если у нас будет завтра! Мы ведь не знаем, когда Маклейну заблагорассудится нас навестить. Грех жаловаться, его и так долго не было. Просто подарок судьбы — мы таки успели подготовиться.
— Да, — согласился ее собеседник. — Теперь это лачуга, а не дом.
— Верно, — отозвалась женщина, и ее голос зазвенел гордостью. — Мы спрятали на чердаке хорошую мебель и стащили сюда всякую рухлядь. Убрали портреты и развесили кошмарную мазню, что валялась под лестницей! Расшатали перила! Вытащили несколько досок из пола! Спрятали хорошую посуду, оставили битое старье!
Дугал растерянно моргал. Ну и дела!
Здоровяк подхватил:
— И подавать ему будут на голой столешнице, скатертей-то нет!
— Мы еще кое-что придумали. Ты и не знаешь всего. Погоди — увидишь, сколько мы с Рыжим натворили.
Теплый, наполненный смехом звучный голос. Воображение вдруг нарисовало Дугалу, застеленную шелковыми простынями постель…
Обладательница подобного голоса должна иметь лицо ангела, тело греческой скульптуры и умение куртизанки. Но она запросто могла оказаться скрюченной старой каргой.
Верзила принялся собирать орудия труда.
— Надеюсь, вы с папенькой знаете, что делаете. В кружевах он или нет, никому не понравится, что портят его добро.
Женщина презрительно фыркнула:
— Мы же не собираемся огреть его по голове и обчистить карманы!
И за это спасибо, мрачно подумал Дугал.
Здоровяк проворчал:
— Надеюсь, все выйдет, как вы хотите, мисс. Ради вас же самой…
— Именно! И тогда я отмою мой чудесный дом, и он засверкает, как прежде. — Она погладила каминную полку и грустно добавила: — Как не хотелось мне этого делать! Но у нас не было выхода. Пусть новый хозяин явится поскорее — полюбуется на нашу работу. Но нет, наверное, Маклейн пал жертвой шлюхи из дешевого кабака — у него ведь изысканные запросы! Она заманила его лестью и похвалами.
Женщина засмеялась, а затем фальцетом запела:
— О, лорд Маклейн! Какой у вас чудный голос! О, лорд Маклейн, я ни у кого не видела таких чистых рук! О, лорд Маклейн, ни один мужчина не внушал мне такой страсти!
Дугал почувствовал, как по телу разливается жар. Подул ветерок, закрутив шторы на окне, и юбки женщины заколыхались.
— Мисс! — воскликнул слуга. — Не пристало вам говорить о шлюхах.
Она закашлялась — ветер поднял в воздух облако сажи.
— Верно, — согласилась она, отмахиваясь от летевшей в лицо сажи. — Но мне говорили, он не пропускает ни одной юбки — какая бы ни подвернулась.
— Это для нас плохо?
Дугал наклонился, чтобы лучше слышать, буравя взглядом тонкую спину женщины.
Она покачала головой, сверкнув золотыми прядями выбившихся из-под косынки волос.
— Да нет, скорее хорошо. Того, кто легко увлекается, проще одурачить.
Дугал вцепился в подоконник так, что побелели костяшки пальцев. Значит, его хотят одурачить? Вынудить отказаться от выигрыша? И каким же образом? Будь он проклят, если откажется от дома только потому, что там дымит труба, а в комнатах нет ни одного целого стула. Им придется изобрести что-нибудь получше.
Он осторожно отошел от окна и направился к привязанным лошадям. Потом спросил у слуги:
— Слышал?
— Кое-что. Вас тут, кажется, совсем не уважают.
— Но это мой дом, будь он проклят. Я за уши выведу отсюда этих пройдох.
— А потом?
— Уеду и пришлю сюда Симмонса. Он наведет тут порядок. — Дугал покосился на открытое окно. — Вот глупцы, если думают, что меня так просто одурачить.
Шелтон кивнул.
— Поставить лошадей в конюшню?
— Не надо. Много времени это не займет. Если не вернусь через двадцать минут, иди в дом и объяви, что лошади напоены и готовы пуститься в обратный путь.
Обветренное лицо Шелтона исказила гримаса.
— Полагаете, может потребоваться спасение?
— Шелтон, меня хоть раз приходилось спасать? Просто появится отличный повод откланяться после того, как я выведу мошенников на чистую воду.
С мрачным видом он двинулся вверх по ступенькам. Конюх шел сзади.
— Ну, Шелтон, стучи! Стучи, пока дверной молоток не отвалится! Я намерен разобраться с негодяями раз и навсегда!
София резко обернулась на стук. Снова стучат! Да так громко, что эхо раздается по всему холлу. Энгус уставился на нее, согнувшись возле камина, с мокрой тряпкой, которой он смывал с пола сажу.
— Господи, мисс? Неужели новый хозяин?
Она покачала головой:
— Я не слышала, чтобы подъехала карета!
Энгус облегченно выдохнул:
— Ну да, ваш папа говорил, он правит шестеркой, так?
— Восьмеркой, — рассеянно поправила она. — Наверное, это пришел мальчик из деревни, принес дрова.
— Самое время.
Она кивнула. Весь месяц она трудилась не покладая рук. И ее уже начинало раздражать, почему новый владелец никак не появится. Очевидно, выиграть в карты ее чудесный дом высокородному и владетельному лорду Маклейну казалось делом пустячным, и поэтому он не спешил соблаговолить с визитом.
От волнения ей стало трудно дышать. Маклейн обязательно появится! Иначе все ее труды напрасны. Тяжелая работа занимала ее дни; карточная наука — ее ночи.
Рыжий считал, что у дочери задатки прирожденного in рока. Она переигрывала его почти всегда. Дочь вполне могла отыграть у Маклейна дом, победить его умением и хитростью. Удача — вот все, что ей нужно.