не хранитель, на твоей работе нельзя опоздать, мертвый мертвее не станет, — сказал бармен.
— Тоже так думал, — ответил Мерий и залпом выпил.
— Рассказывай, полегчает, — предложил бармен.
— Сидели мы с Рафаилом, пили джин. У меня по плану один жмурик оставался: старик, естественная смерть. Куда спешить, думаю, дальше кладбища не денется. И засиделся как-то. Просыпаюсь утром, Рафи кофе пьет. Я на него смотрю и думаю: «Какого черта я тут делаю?» Мысли постепенно возвращаются, и я понимаю, что смену не сдал, и последнего не забрал. Ну, я быстро к старику домой. Там никого. В морг. Там нет. Все кладбища облетел, старика нигде. Вернулся в дом, сижу. Поминки. Сын его кому-то втирает, мол, батя уже на орбите летает. А собеседник, кивает: «на небеса вознесся». А я думаю, никуда он еще не вознесся, я его не оформил даже. А сын снова: «нет, на орбиту». Думаю, секта, что ли новая, что он со своими орбитами заладил. И тут меня, прям, пробило. Смотрю, на тумбочке документы лежат — договор на космическое захоронение. Я вверх рванул, а там дедок этот в капсулу с прахом вцепился и парит. Еле отодрал, непривычно в космосе-то.
— Неведение — почва для идиотизма, — сказал бармен.
— Наливай еще, — кивнул Мерий.
Отпуск
— Ты охренел? Он же жив.
— А, что я могу поделать, он то дохнет, то приходит в себя.
— Ты припер к воротам ада живого человека.
Окровавленный мужчина, лежащий на полу, застонал.
— Всего на минуточку, передам тело Азиру, он сейчас заступает, и все.
— Я не могу тебя пропустить с живым.
— Ну, убей его.
— Сам убей.
— Ты же знаешь, я не могу, за такое развоплотят.
— А я могу.
— Убьешь?
— Нет. Ты зачем вообще его тащил? Записал бы ложный вылет.
— Не могу. Мне отпуск подписали, и я Лизу уговорил всех моих из последней смены заранее оформить и пропуска выписать, чтобы им сразу жетоны всучить и уже не возвращаться самому.
— Схитрил, вот и получай.
— Хотел, как лучше. В прошлый раз я забил на последнюю смену, и трупаки гуляли месяц, пока я не вернулся. Потом оказалось, что один был не наш, а райский. Его там ждали, встречу готовили, а он не явился. Подняли скандал. Всех на уши поставили. Документы по вызовам перерыли, номер души нашли, но им это не помогло, жетон-то я с собой забрал. А без него не пропустят, там же тоже бюрократы.
— Я смотрю, ты на своих ошибках не учишься.
— Да пошел ты!
— Помогите, — застонал мужчина.
— Вот, как знал, — сказал Мерий, закинул мужчину на плечо и исчез.
— Где я? — спросил мужчина, придя в себя.
— В больнице, — ответила сестра, поправляя капельницу.
— Как я тут оказался?
— Вас сбила машина, и друг привез вас к нам.
— Какой друг?
— Хороший, каждый день вас навещает. Сейчас гляну в холле, может, уже пришел.
— Привет, — сказал Мерий, заходя в палату.
— Это ты меня привез?
— Да.
— Спасибо. Извини, я ничего не помню, и тебя тоже.
— Меня зовут Мерий. Я посижу немного. Погода хорошая, думаю на пляж потом.
— Я бы тоже сгонял.
— Мне кажется, у тебя еще получится. Ну ладно, я пойду.
— Ты завтра придешь?
— Нет. Отпуск закончился, пора на работу.
— Ну, спасибо тебе за все, еще встретимся.
— Обязательно. Чуть не забыл, это тебе.
Мерий протягивает металлический квадратик на цепочке.
— Смешные символы. Это талисман?
— Это твой пропуск в рай. Однажды, он тебе понадобится.
Кара
Кураж, мурашки по спине, будоражащий холод, ты вспоминаешь, что у тебя были крылья, крылья и два клинка. Как ты сносила головы, весело смеясь. Как твое лицо, в каплях крови, лучилось светом ярости и безумия, как падали перед тобой в мольбах о пощаде, но не было им спасения, ибо шла ты, стеной затмевая свет Луны, раскрыв свои огромные черные крылья. Ты рассекала напополам два мира. В одном — жизнь, –в другом — смерть. И ты на лезвии этих миров. А потом они сказали: «Хватит». И забрали у тебя твои клинки. Но ты не унывала. Ты летала в ночи и сеяла ужас в сердца. Ты смеялась грохотом и окутывала тьмой. Ты была прекрасней всех. Но они решили вырвать у тебя крылья, и ты рухнула на землю, которую когда-то поливала реками крови. И ты поднялась, и гордо пошла, улыбаясь, и блеск смерти играл в твоих глазах. А потом они сказали: «Полюби их». И ты упала на колени и взмолила о пощаде. Из твоих глаз ушла радость, и потоки слез наполнили их. Твои губы забыли, как улыбаться, и больше никто не слышал твой смех. Они говорили: «Ты сможешь, ты такой же ангел, как и мы. Полюби их». Ты пыталась, но безумие проникало в твою суть, и ты забыла себя. И однажды ты проснулась в агонии бреда и решила, что ты просто человек.
Где начинается душа
Где начинается душа? Этот вопрос очень сильно волновал Вадима Петровича много лет. Профессор психиатрии, практикующий психолог и любитель эзотерических наук мечтал найти эту тонкую грань, разделяющую наше сознание, формируемое головным мозгом, и то божественное, бессмертное, во что многие врачи отказываются верить. Вадим Петрович верил в наличие души не потому, что был набожным человеком, а потому что очень хорошо знал, как устроен мозг человека и как работает его сознание. Работая с очень большим количеством пациентов, Вадим Петрович пытался отделить особые черты личности, от наследственных признаков характера. Углубленно изучал подсознательные реакции и соотносил статистические данные пациентов. Параллельно с этим он писал много научных статей, которые приносили ему славу и почести. Но все труды не продвигали его к цели. Выяснялось, что особенности характера каждой личности очень сильно зависят от наследственности, передаются генетически и в процессе жизни не сильно меняются. Та часть личности, которая формировалась внешними воздействиями и социумом, занимала значительную долю, но тоже не интересовала Вадима Петровича. Проведя множество тестов с пациентами и добровольцами, выявилось, что и подсознательные реакции, на которые так надеялся Вадим Петрович, тоже сформированы генами, внешними факторами и особенностями работы мозга, а их отклонения часто свидетельствовали о заболеваниях, а не об уникальных качествах личности. Но Вадим Петрович не унывал, он ехал на работу и продумывал план новых тестов, в которые он включит детей до года. Эта прекрасная мысль посетила его утром. Улыбаясь, Вадим Петрович расслабился и ненадолго потерял бдительность, и когда красный БМВ с пьяным водителем резко вывернул на встречную полосу, не успел правильно среагировать. Скончался Вадим Петрович через две минуты после аварии. Точнее, он выбрался из своего искореженного автомобиля, огляделся и увидел человека с большими крыльями за спиной. Человек улыбнулся и протянул Вадиму Петровичу руку.
— Кто вы? — спросил Вадим Петрович.
— Я ваш сопровождающий ангел, пойдемте, — ответил человек с крыльями.
— Я был прав — душа бессмертна, — сказал Вадим Петрович.
— Конечно, бессмертна, — улыбнулся ангел.
— Как жаль, что я не успел закончить свою работу, я был уже так близок, отмел все ненужное, — произнес Вадим Петрович.
— Нет, вы, профессор, были очень далеки, и вряд ли бы успели найти ответ, даже если бы прожили долго, — сказал ангел.
— Почему же? — спросил Вадим Петрович.
— Вы верите в то, что души являются уникальными, вы искали отличия и особенности души, и вы бы их не нашли, — ответил ангел.
— Неужели все души одинаковы? — ужаснулся своей догадки Вадим Петрович.
— А вы, даже сейчас, не чувствуете сути вещей? — спросил ангел.
— Ну, если я мертв и сохранил сознание, то получается, что сознание часть души, — ответил Вадим Петрович.
— Вы опять не правы. Но не буду вас мучить, вы все равно узнаете это рано или поздно. Нет никаких душ. Есть всего одна Душа. И она одна на всех. То прекрасное, бессмертное и непостижимое, то, что дал нам Бог, и она же и есть Бог, — сказал ангел.
Провал
Проклятье! Что же делать? Это только умри, и сразу же заставят отчитываться о невыполненном задании. Нет, ну его. Жить. Я должна долго жить. Эх, все пустое, какое долго-то, сто лет максимум протяну и то, если без несчастных случаев. А Герольд может и устроить. Он-то уже понял, что я провалилась, и не просто так, а завалила всю операцию. Ой, как же не хочется видеть эту красную рожу шефа, слушать оскорбления и молчать! Ну, а что я могла? Надо что-то