придумать. Думай, давай, думай! Еще это тело, как же задрало, то жрать ему, то спать, не сосредоточиться! Итак, они пришли и убили его. Не исправить. Убили, убили… А если родить снова? Может дать запрос, пусть рассчитают новую судьбу. Что еще? Найти сходную судьбу и подкорректировать. Главное не помереть до связи с ангелом-хранителем. Где он шляется, сучий кот? Надо было выбрать демона, да помоложе, им хоть дело есть до клиентов.
— Ангел мой взываю к тебе, услышь!
Напишу на тебя заявку на профнепригодность.
Она сидела на старом, истертом диване, закрыв лицо руками. На полу лежало тело в луже крови. Молодой, светловолосый парень в старой серой майке и цветных шортах. Ее любимый, ее друг, ее задание. Она должна была охранять его всю жизнь. Защищать от всех, даже от неприятных знакомых, грустных мыслей и плохого настроения. Она родилась на два года позже. Жила в соседней квартире, если так можно назвать коммуналку с общей кухней. Она была рядом, как только научилась ползать, была его тенью. Он жил, чтобы создать новый виток науки, изменить судьбы всего мира.
И что теперь? Зачем ему сдался этот торт? Почему она пошла в магазин и не разбудила Герольда? Откуда взялись эти придурки с ножом? Он же никогда не открывал незнакомцам. Рок.
А, что тянуть? Лучше уж выговор, карцер и переподготовка, чем прятаться, да еще это тело.
Она распахнула окно, посмотрела вниз. Асфальт, одиннадцатый этаж, должно хватить, чтобы сразу. И прыгнула.
Ваши недостатки работают на вас
«Ваши недостатки работают на вас! Всего один сеанс, и вы избавитесь от своих комплексов. Доктор Бабир.»
Так звучала реклама на остановке автобуса. Эдик подумал: «как же, уработались на меня мои недостатки».
Подъехал автобус, и Эдик в него сел.
В офисе было, как обычно. То есть скучно, неизменно и воняло перегретым ксероксом. Эдик не любил свою работу. Точнее, она ему нравилась тем, что не сложная, платят прилично, чистые кабинеты, ухоженные секретарши, нормальное начальство и много свободного времени. Но эта однообразность, серость и, честно признаться, бесполезность всего этого, ела его изнутри.
Он шел по коридору к своему кабинету, здоровался с проходящими коллегами. У окна беседовали две девушки. Ольгу он узнал сразу, зам главного бухгалтера, пышная жизнерадостная хохотушка. Но кто же рядом? Такая яркая, эмоциональная, радость жизни лучилась из нее светом. Может новенькая? Девушка обернулась и поздоровалась с ним. Он пригляделся и узнал. Это была вторая секретарша шефа, которая разносила приказы, письма и другую деловую документацию. Более неприятной девушки он не видел в своей жизни, она всегда была плохо одета, лицо ее застыло в маске разочарования и раздражения всем миром, голос, да он и не слышал ее голоса, она почти никогда ни с кем не разговаривала, клала бумаги на стол и уходила. И вот чудо, такое преображение человека. Он подошел к девушкам.
— Вы ослепительны, дамы, — сказал он дежурный комплимент.
— Ну, я, разумеется, — отозвалась Ольга, — а Наточка прям, зажглась, я думала, что она влюбилась, а оказалось — сеансы доктора Бабира.
— Влюбилась в доктора, — попробовал пошутить Эдик.
— Что вы, но в такого можно и влюбиться, он вернул мне радость жизни, я теперь такая счастливая, — призналась Наташа.
— Рад за вас, пойду, поработаю, а то кофе, невыпитый, и все новости не прочитаны, — сказал Эдик.
«Может заглянуть к этому доктору», — подумал Эдик, наливая себе кофе, — «хотя такие трюки, наверно, только с глупыми девушками работают, доктор, говорит, — вы счастливы, радуйтесь жизни, и они — а действительно, я счастлива, и в пляс». Несмотря на скептицизм, он нашел телефон доктора в интернете и позвонил.
— Офис доктора Бабира, я вас слушаю, — ответил приятный женский голос.
— Я только узнать, — стушевался Эдик.
— Я вам помогу, что вы хотите узнать?
— Что представляет сеанс? — ответил Эдик.
— Сеанс психотерапии, по запатентованной методике. Различного рода вопросы, выявляющие жалобы клиента на его недостатки и недовольства, и методы решения проблем. На какое время вас записать?
— Я узнать… — ответил Эдик.
— Первый сеанс бесплатный, очень хорошая возможность понять, подходит ли вам методика доктора Бабира.
— А в рекламе было, что всего один сеанс.
— Вы правы, многим помогает первый сеанс, но некоторые приходят убедиться, что все работает. Последующие сеансы стоят 3000 рублей, как видите, цены очень низкие.
— Ну, тогда запишите на сегодня после 18 часов.
— 19—10 вас устроит?
— Да.
— Наш адрес знаете или продиктовать?
— В рекламе указан.
— Тогда ждем вас, до свидания.
Бесплатно, чего не сходить, да и делать вечером все равно нечего.
Доктор снимал офис в престижном районе с отдельным входом, над которым красовалась вывеска «Клиника доктора Бабира».
«Шикарный офис, низкие цены, и еще первый сеанс бесплатно», — крутились в голове мысли, — «наверняка торгуют какими-то непонятными пищевыми добавками по бешеным ценам».
Он зашел в клинику. Было тихо и неожиданно уютно. Мягкие кресла, тяжелые шторы, интересные картины на стенах и очень мягкий пол. Он посмотрел вниз и убедился, что там был постелен ковер с высоким ворсом. В холл зашла секретарь.
— Здравствуйте! Вы на прием?
— Да, я записывался по телефону на 19—10.
— Проходите, первый кабинет налево.
Он постучал и зашел в кабинет. У окна стоял мужчина лет пятидесяти с седой пышной бородой, в свитере и джинсах.
— Здравствуйте, я к доктору Бабиру.
— Присаживайтесь, голубчик, — предложил бородач, указывая на большое кресло, а сам присел на подоконник.
— Я доктор Бабир. В этом кабинете не надо ничего стесняться, садитесь удобно и рассказывайте мне причину, которая привела вас ко мне.
— Как таковой причины нет, я почти всем доволен, хорошая работа, друзья, жениться пока не планировал, девушку не искал, в целом все хорошо, но как-то муторно, однообразно и нет настоящей радости от жизни.
— Могу вас огорчить, радости в таблетках у меня нет, — ответил доктор, — А что мешает вам радоваться, у вас, по вашим словам, все хорошо?
— Не знаю даже, какая-то бесполезность всего, все, что я делаю, исчезнет даже не после моей смерти, а максимум через неделю, и главное, не принесет никому ни пользы, ни радости.
— Вы бы хотели жить в веках? — уточнил доктор.
— Я не настолько тщеславен, но хотелось бы видеть, что живу не зря, знать, что все не бесполезно.
— А что вам мешает? В какой области вы бы хотели принести пользу и радость? — спросил доктор, слез с подоконника, подошел к Эрику, взял его за руку и еще раз спросил, — Что мешает?
Доктор вышел в холл клиники, когда за Эриком закрылась дверь.
— Сделай мне крепкого чаю, Алиль, — обратился он к секретарше и сел в кресло.
— Хорошо, но сначала доклад, — улыбнулась она.
— Как мне победить твое любопытство? Ну ладно, паренек вышел, интересный случай, томление по бесполезности своего бытия. Мечтает приносить радость. Талантливый очень.
— Станет художником или музыкантом? — спросила Алиль.
— Я вначале тоже так подумал, но нет, будет после работы в приюте бездомным помогать, хотя мог бы, наверно, и музыку писать или стихи, но это он сам придумал про приют, убежал аж вприпрыжку.
— А дама, до него?
— Чувство вины с детского возраста, с уверенностью, что недостойна любви. Пошла делать предложение соседу.
— Мужчина с охранником?
— Владелец крупной компании, считает, что он — очень плохой начальник, которого ненавидят все подчиненные. Не может обуздать свое стремление к точности и максимальной производительности. Решил выкупить обанкротившийся научный цент. Сказал, что наведет там порядок.
— Нескладная блондинка?
— Скучно. Видит себя уродиной и приписывает внешности все свои неудачи. Запишется в студию рок-н-ролла, станет нескладно-прекрасной, и ее отпустит.
— Ты же понимаешь, что это вмешательство в судьбу? — спрашивает Алиль.
— Судьба не предопределена до конца, человек вправе менять свою жизнь. Я лишь помогаю им принять себя и начать жить, — отвечает доктор.
— Нас поймают и отправят чистить адские котлы от пригоревших грешников, — говорит Алиль.
— Ты же знаешь, что нет никаких котлов, — отвечает доктор.
— Когда шеф узнает, чем ты тут занимался, он их создаст ради тебя, — уверено говорит Алиль.
— А нечего было меня в отставку отправлять, потеря крыла не повод. А ты не переживай, если поймают, я скажу, что заставил тебя помогать мне, запугал и воспользовался твоей неопытностью, — говорит доктор.
— Мне уже две тысячи двадцать лет, на молодость не списать, — улыбается она.
— Я в твои годы такой дурак был, — отвечает доктор.
— Пойду делать чай, — говорит Алиль.
Смотритель мира
— Я