Но такой варвар, как Макдаррен, вряд ли способен оценить костюм придворного. – Она переменила тему разговора: – Он был один, когда его схватили?
– Глава шотландского клана нигде не появляется один. По традиции его всегда сопровождает телохранитель. Нам пришлось взять в плен и его двоюродного брата Гэвина Гордона. – Перси пожал мечами. – К нашему удивлению, этот молодой человек довольно плохо справлялся со своими обязанностями. Капитан отряда сказал, что Макдаррену пришлось защищать и самого себя, и своего телохранителя. Гордона в схватке ранили.
– Но он жив?
– Потерял много крови. Но рана не смертельная. Он поправится.
– Хорошо. Он нам пригодится.
– Для чего?
– У варваров есть свои понятия о чести, о верности. Из твоего отчета нетрудно понять, что насколько глубоко Макдаррен умеет ненавидеть, настолько же сильно в нем развито чувство преданности своим людям. – Королева поднялась и поправила гофрированный воротник, украшавший ее платье. – Впрочем, скоро мы получим возможность убедиться в этом. Ты будешь сопровождать меня в Тауэр.
– Сейчас? В такое время? – Он посмотрел на нее широко раскрытыми от удивления глазами. – Ваше величество, скоро полночь.
– Тем лучше. Я не хочу, чтобы, о моей встрече с ним судили на каждом лондонском перекрестке. Прикажи подать лодку.
– Может быть, все-таки лучше отложить на завтра?
– Нет, – отрезала она. – Делай, что я сказала. Мы и без того потеряли слишком много времени из-за вашей нерасторопности.
Перси опустил глаза, чтобы скрыть негодование. Королева рассуждала как женщина и не понимала всей трудности своего поручения. Что он мог сделать? Отправиться в море на поиски этого пирата, который охотился за испанскими кораблями?
Монтгрейв глубоко вздохнул и проговорил сквозь зубы:
– Слушаюсь, ваше величество, – поклонился и, пятясь, вышел из комнаты.
Елизавета некоторое время смотрела на захлопнувшуюся дверь, потом подошла к окну и остановилась перед ним, глядя в темноту. При всей своей заносчивости и напыщенности Перси очень даже не глуп. Ведь в конце концов ему удалось совершить почти невозможное – схватить этого неуловимого Макдаррена. В какой-то момент ей даже начало казаться, что задуманный план так и останется невыполненным.
Елизавета перевела взгляд на лежащий на письменном столе указ и нахмурилась. Бумага лежала, дожидаясь ее подписи, и необходимость принять наконец решение тяжелым грузом лежала на сердце. Боже праведный, неужто нет другого выхода?
Она знала ответ.
Другого выхода не существовало. Они не оставят ее в покое.
Но прежде чем она уступит этим кровожадным пиявкам из парламента, ей надо привести в действие свой план...
Королева отвернулась от лежащего на столе указа, чувствуя, как надежда и уверенность вновь возвращаются к ней. Ей только надо выиграть предстоящее сражение с Макдарреном. Мысль об этом возбуждала ее. Судя по всему, он достойный противник. А ничто не доставляло Елизавете такого удовольствия, как возможность доказать незаурядному мужчине, насколько умнее может быть женщина.
Она отвернулась от окна и решительно направилась в гардеробную.
– Маргарет! Мой плащ!
– Это все из-за меня. – Гэвин печальным взглядом обвел тесную камеру и снова посмотрел на Роберта, который сидел на другом, таком же грубо сколоченном топчане. – Если бы не моя нерасторопность, нам удалось бы уйти...
Роберт зевнул.
– Верно. Ты никудышный телохранитель. И орудуешь мечом, как метлой.
– Мне не стоило набиваться в сопровождающие. Джок не допустил бы, чтобы тебя схватили.
– Их было намного больше, чем нас.
– Тебе не впервой отбиваться от превосходящего числа противников. Если бы меня не ранили, ты бы сумел пробиться к выходу.
– Гэвин!
–Да?
– Ты мне надоел.