— Ты не пострадала, душа моя? — Она бросила на экономку испепеляющий взгляд, как будто бедная женщина была виновата во всех несчастьях, свалившихся на голову Александры.
— Ничего страшного не произошло, то есть ничего, что нельзя поправить, — ответила Александра. — Джеймс здесь, Нэнни? Нам уже можно уехать?
— И чем быстрее, тем лучше, — сказала няня. — В карете подождем, хоть его светлость и сказал, что ты можешь посидеть здесь, пока он с мастером Джеймсом говорить будет, да и мастер Джеймс велел нам тут его дожидаться. Надень плащик, милая, и капюшон накинь. Май там на дворе, нет ли, утро сегодня на редкость холодное выдалось. Благодарю вас, мэм. — Она сдержанно кивнула хранившей гробовое молчание миссис Хэвиленд. — Передайте мистеру Парнеллу, что мы его снаружи дожидаемся.
Нэнни Рей потащила ее к выходу, и по пути Александра с интересом разглядывала огромную дубовую лестницу, ведущую в холл, вымощенный черно-белой плиткой, которую она заметила накануне. Стены отделаны дубовыми панелями, повсюду видны огромные картины, с куполообразного потолка свисает шикарная люстра со свечами. События этой ночи отступили и начали казаться какими-то нереальными.
Никогда еще ее так не радовал вид папиной кареты, дожидающейся у входа. Кучер помог ей забраться внутрь. На долю секунды внимание Александры привлек довольно приятный молодой человек, который с любопытством посмотрел на нее, отдал честь и одним махом одолел ступеньки крыльца. Одет он был в вечернее платье.
Нэнни Рей смерила его взглядом и последовала в карету за своей хозяйкой. Кучер захлопнул дверь, и Нэнни задернула бархатные шторы на окошках.
Тем временем в библиотеке, расположенной на первом этаже его городского особняка, лорд Эмберли вел разговор с Джеймсом Парнеллом. Он ожидал драматического появления разъяренного, пылающего праведным гневом брата, который станет требовать от него удовлетворения, а может, даже вызовет на дуэль. Неприятно, конечно, но он был готов к этому и собирался противопоставить вполне справедливому негодованию безукоризненные манеры и попробовать призвать Джеймса Парнелла к здравому смыслу.
Но чего он не ожидал, так это увидеть прекрасно владеющего собой немногословного молодого человека, в глазах которого полыхал не только гнев. Взгляд этих черных глаз прожигал собеседника насквозь и проникал в самую душу. Лорд Эмберли пришел к выводу, что этого человека вокруг пальца не обвести.
— Боюсь, вчера вечером мисс Парнелл стала жертвой малопонятной выходки, — осторожно начал он. — И судя по всему, в ответе за это мой брат.
— В таком случае я буду говорить с ним! — отрезал Джеймс. Он стоял у самой двери, на плечи накинут плащ, в руке шляпа. И раздеться, и сесть наотрез отказался. — Это лорд Иден, насколько я понимаю?
— Боюсь, его нет дома, — ответил лорд Эмберли, — а в его отсутствие я не в состоянии объяснить вам, что произошло, поскольку я посчитал неприличным расспрашивать об этом вашу сестру. Но мисс Парнелл заточили в комнате моей сестры, где я и обнаружил ее. Я могу только предполагать, что по какой-то неизвестной нам причине мой брат принял ее за свою сестру-близнеца. За этими двумя и не такие шутки водились.
— Моя сестра совершенно не похожа на леди Мадлен Рейн, — заявил Джеймс Парнелл.
— Согласен, — кивнул лорд Эмберли. — Только ростом и телосложением. Я могу предложить вам только одно — доставьте как можно скорее вашу сестру домой и возвращайтесь обратно. Вы вправе потребовать у моего брата разъяснений и сатисфакции.
— Я так и поступлю, — холодно сказал Парнелл.
— Надеюсь, события этой ночи не станут достоянием общественности, — продолжил лорд Эмберли. — Не вижу причин бросать тень на честное имя вашей сестры. Я хотел бы сегодня после обеда заглянуть к лорду Бекворту и испросить его позволения предложить мисс Парнелл руку.