От ее слов сердце у Конрада заколотилось, он замер, лишившись способности говорить, в душе сладко затрепетали потаенные струны. Когда к нему вернулась способность говорить, Конрад сказал:
- Все будет хорошо. Я отвезу вас, куда захотите. А сейчас ложитесь спать, не надо плакать, леди. А то завтра с утра глаза будут как щелки.
Она фыркнула, недовольно стрельнув в него взглядом из-под ресниц. Уныние прошло, и боевой настрой к ней вернулся быстро. Конрад невольно засмеялся.
- Спать.
- А вы?
- А я на палубу. И чтобы когда я вернусь, вы уже десятый сон видели, леди.
Она виновато улыбнулась, залезая под покрывало. А ему нужно было и впрямь подумать. Закрыв за собой дверь, Конрад вышел на палубу, освежить голову соленым ветром. Запах от бочек с треской, конечно, здорово перебивал свежесть ночного бриза. Но Конрад сейчас не обращал внимания на запахи.
Слишком много разных мыслей. Но важно лишь одно.
По всему выходило, что девушка в его каюте, чужая жена. А он в нее влюбился. И как тут быть? Понимал, что надо отвезти ее до места и отпустить. Отпустить, дать исчезнуть из его жизни… Это было бы правильно.
Однако в глубине души он уже знал, что не отступится.
***
В каюту Конрад вернулся уже глубокой ночью. Анхелика спала спокойным сном. Присутствие девушки ощущалось так остро, словно все нервы оголены и настроены на нее. Наверное, это была ошибка с его стороны, спать с ней в одной каюте.
Да что там, конечно, это была ошибка! Ему следовало сразу же переселиться куда-нибудь, хоть к черту на рога. Но капитан бы мог сколько угодно проклинать себя за глупость, а отказаться от этого дразнящего ощущения ее тела рядом - никогда.
Девушка пошевелилась во сне, закидывая руки за голову. Так спят младенцы. Руки у Анхелики были тонкие, изящные, красивые. Еще Конрад помнил, что у нее удивительно красивые, точеные щиколотки и колени. Мог даже вообразить.
Все время приходилось бороться с собой, хотелось прикоснуться, лечь рядом. Но нельзя. Она снова шевельнулась, повернула голову. Стройная белая шея изогнулась. Спит. Манящая нежная мерцающая в полутьме кожа в вырезе черной рубашки. Грудь тихо поднимается от дыхания. Все это действовало на него убийственно.
Если бы девушка вела себя как-то иначе, обозначила бы кокетство или сексуальный интерес, он давно бы уже отбросил все условности и дал волю своему желанию. Но беззащитная во сне, окруженная своей доверчивой невинностью, как коконом, она была неприкосновенна. Вот она рядом, только руку протянуть, а недоступная. Нельзя.
Целомудрие. Конрад нашел определение тому, что же делает ее такой.
Анхелика… Темные волосы рассыпались по подушке, одна прядь прилипла к губам. Рука потянулась и застыла в миллиметре. Усилием воли отвел руку, сжал пальцы. Нельзя касаться.
Мужчина понял, что ходит по острию ножа.
Нужно было отстраниться, отойти, чтобы дать время себе и ей.
Долго смотрел на спящую, а после опустился на свой походный матрац, оберегая ее сон. Прикрыл глаза, а губы растянулись в улыбке.
Она сказала, от него исходит свет? Хммм…
***
Конраду надо было завершить то дело, ради которого он и загрузил свой корабль бочками с сушеной треской.
Так уж вышло, что капитан «Маркленда» знал наместника Перкиссы лично. При всем своем обаянии и богатстве принц Валид был не из тех правителей, что пользуются особой популярностью в народе. Репутация жесткого и жадного дельца, закрепилась за ним по всему бассейну Полуденного моря от Таргаса и Ларнака до Версантиума.
Поговаривали, что большая часть морских разбойников на черном берегу подчиняется как раз наместнику Перкиссы. Немудрено, что принц мог обещать князю Ларнака беспрепятственный проход через воды, изобилующие пиратами, когда главный пират и есть он сам. По этой же самой причине князь Ларнака тоже симпатии у Конрада не вызывал. А о лорде Абдорне, правой руке принца, Конрад был наслышан не меньше. О нем вообще ходили разные темные слухи, неизвестно, какая часть из них являлась правдой.
От них предстояло обезопасить Анхелику. Но, по счастью, у капитана были свои каналы и тайные резервы. В голове сами собой начали выстраиваться хитроумные планы, как освободить девушку от брачного договора. И сделать это тонко и без последствий.
На острове Раноччо капитана «Маркленда» и его груз ждали с нетерпением. У наместника Перкиссы, северо-восточной провинции Магрибахарта, давно уже было вооруженное противостояние с оппозицией, лидером которой являлся сын прошлого наместника, принц Эджуб. Потому что любимым способом Валида пополнить казну был рост налогов, а недовольных ожидали карательные операции. Вполне естественно, что с каждой такой операцией недовольных становилось все больше.
Вот с принцем Эджубом Конраду там и предстояло встретиться.
***
Помимо “Маркленда” воды Полуденного моря в том районе бороздили еще и другие суда. Разумеется, тут были те два корабля, что вышли из гавани Ларнак в погоню за сбежавшей невестой, и корабль лорда Абдорна, и корабль, носивший звучное название “Гордость Ларнака”, на котором князь Ларнакский и его сестра, леди Гелис, направлялись в Перкиссу. А также множество пиратских кораблей, каждый из которых преследовал этой ночью свои цели.
Надо сказать, что некоторая часть пиратов, не желавшая подчиняться наместнику Перкиссы продолжала дерзко грабить проходящие корабли, невзирая на все его попытки наложить на них дань и запреты. Но любой корабль, будь он пиратский, или обычный торговец, время от времени должен где-то бросить якорь.
Помимо различных портов, которые контролировали те или иные политические силы, имелись в Полуденном море и нейтральные гавани. Такой нейтральной гаванью был остров Раноччо. на него распространялся закон морского равенства. Тут все суда могли мирно стоять под защитой неписанного закона моряков, однако ничего не мешало топить и убивать друг друга за пределами острова. Все это делало плавание по водам Полуденного моря достаточно рискованным занятием.
Но какой моряк боится риска?
Так уж вышло, что Ларнакские военные корабли, преследовавшие “Маркленд”, той ночью сами попались пиратам и после короткого боя были захвачены. Языки пленным развязали быстро, а потому к утру небольшая пиратская флотилия двинулась по следу “Маркленда” и корабля с опознавательными знаками Перкиссы, на котором плыл лорд Абдорн.
По счастью капитанам ларнакских кораблей ничего не было известно о том, что князь на своем флагмане “Гордость Ларнака” отбыл в Перкиссу, иначе его разграбили бы в первую очередь. Добычей пиратов становились и корабли, и все имущество, что на них находилось. А также люди. Работорговля всегда оставалась одной из самых прибыльных статей торговли на черном берегу.
Очень дорого на рынках рабов ценились девственницы. Их покупали в гаремы. А девственницы с северного берега ценились особенно дорого. Из-за длинных волос и белой кожи. Женщины черного берега, как и мужчины, имели очень короткие курчавые волосы и темную кожу. Белокожие наложницы с длинными волосами были мечтой любого мало-мальски уважающего себя магриба*.
Потому, услышав, что на “Маркленде”, находится дочь князя Ларнакского, да еще предназначенная в жены принцу Валиду, пираты возликовали. Цена жены принца на невольничьем рынке будет просто заоблачной.
Однако задача усложнялась тем, они значительно оторвались от преследования. При этом “Маркленд” вошел в гавань Раноччо, а корабль лорда Абдорна, державшийся в отдалении, остановился на подступах к острову и укрылся за береговыми скалами.
За обоими выставили плотное наблюдение. Рано или поздно придется покинуть гавань, и тогда они сами придут в руки. Пиратам оставалось только ждать.
Ничего этого не знал капитан Конрад.
Оправляясь рано по утру на встречу с принцем Эджубом, он оставил спящую Анхелику в своей каюте, справедливо полагая, что на его корабле она в полной безопасности.
***********************************************************************************************************************************