Все, что я сказал тогда, было правдой, и я не понимаю, почему сейчас должен думать иначе!
Чего другого ей следовало ожидать? Что он признается в своей ошибке, произнесет слова, за которые она готова была продать душу дьяволу тогда, три года назад? Очевидная бесплодность всего этого как-то враз опустошила ее, и, повернувшись, Мэгги стала пробираться сквозь толпу, не обращая внимания на любопытные взгляды тех, кто стоял невдалеке и слышал сказанное. Она как во сне добралась до раздевалки и взяла свое пальто.
— На чем ты добираешься домой? Она не заметила, что он последовал за ней, и вздрогнула всем телом, сделав шаг назад. Когда он подошел к ней, глаза ее широко раскрылись в тревоге.
— Боже мой, Мэгги, что с тобой? Да, мы расстались не лучшим образом, но неужели нужно вести себя так, как будто я собираюсь бить тебя?
Она судорожно вздохнула, страстно желая оставаться спокойной и не давать волю истерике, которая нарастала в ее душе. Она вела себя глупо, заставляя его заподозрить неладное, а ей этого меньше всего хотелось. И все же было трудно обуздать горечь, которая разрывала ее на части. Она любила этого человека. Когда-то он был центром ее существования, а он отплатил за любовь самым жестоким образом. Она не может этого забыть и никогда не сможет.
— Нет, ты никогда этого не делал, Мэтью. Ты никогда меня пальцем не тронул, но у тебя в том и не было нужды. У тебя твой собственный способ наказывать меня, который куда более эффективен!
Он отшатнулся назад, как будто его ударили, лицо его побледнело даже сквозь загар.
— Ты считаешь возможным винить меня? Какой мужчина не захотел бы наказать тебя после того, что ты сделала? — Он рассмеялся резким неприятным смехом, от которого у нее мурашки побежали по телу. — Скажи мне, Мэгги, дорогая, какой мужчина подставил бы другую щеку, когда обнаружил бы, что его держат за дурака и что его собственная жена спит с его братом?
Прозвучало то же обвинение, что и тогда. Три года и огромное расстояние, разделявшее их, должны были бы сгладить боль от тех слов, но оказалось, что это не так.
Каждая фраза, как нож, вонзалась в сердце, разрывая его на части, делая ее такой же беззащитной и ранимой, как и раньше. С минуту она смотрела на Мэтью, и ее чувства ясно читались на ее лице, затем резко повернулась и выбежала из помещения.
— Мэгги! Черт возьми, Мэгги, вернись немедленно!
Сердитый приказ несся ей вдогонку в то время, как она сбежала по ступенькам на улицу, но она не остановилась. Ей надо было исчезнуть, убежать от Мэтью, убежать от этой боли. Почти ничего не видя от слез, она металась между машинами, припаркованными вдоль тротуара. Не слышала тревожного гудка такси, резко затормозившего, чтобы не наехать на нее, когда она неожиданно выскочила на дорогу.
Ее руки так тряслись, что она долго не могла воткнуть ключ зажигания, но наконец ей это удалось, и она забралась внутрь, боясь только одного — что Мэтью попытается вытащить ее из машины. Она оглянулась — не видно ли поблизости его высокой фигуры, и вздохнула с облегчением, когда увидела, что он стоит на ступеньках и не делает ни малейшей попытки последовать за ней.
Заведя мотор, она тронулась и тут же оглянулась. Дверной проем был пуст, свет падал на мостовую большими желтыми пятнами, и ей стало горько. Глупо так убегать, вести себя как истеричная девчонка-подросток, Мэтью Кейну на нее наплевать. Он никогда бы не снизошел до того, чтобы бежать за ней и устраивать сцену посреди улицы.
За все эти три года она не слышала о нем ни слова, зачем же он появился здесь вновь? Было ли это случайным совпадением или сама судьба привела его на этот вечер? А, может быть, была другая, гораздо более серьезная, причина для этой, с виду случайной, встречи? Неужели он смог узнать то, что она так тщательно от него скрывала?
Мэгги не торопилась, сосредоточившись на управлении своей маленькой машиной. Когда она подъехала к дому и выключила мотор, было около одиннадцати.