— Кора в хорошем состоянии?
— Разумеется. Мы сняли её предельно аккуратно, — она отвечала на вопросы, гадая, когда же американцу надоест их задавать.
— Хорошо… Скажите, — в голосе прорезался настоящий интерес, — а почему вы не попытались сохранить
Гей Джи крался по коридору, торопясь на тайное свидание.
Ад следовал за ним. Он был в нём самом.
Мужчина в белой робе подопытного не боялся глаз охранников. В это время суток все отдыхали- корпус на ночь закрывался наглухо извне. Тридцать восемь дюймов легированной стали обеспечивали абсолютную изоляцию жилых камер десятого блока от основного комплекса. Плюс двери камер, которые невозможно было открыть без электронного ключа. Во всяком случае, так думали те, кто проектировал эти катакомбы — Гей усмехнулся.
Сложнее было со следящей аппаратурой. Опасность представляли ультразвуковые датчики, реагирующие на инфракрасное излучение. Один тихонько запищал, подобно летучей мыши, но человек посмотрел в его сторону, и тот замолчал.
— Как ты это делаешь? — прошептал крадущийся, обращаясь неизвестно к кому.
— Nichts zu sagen. Я могу контролировать электронику, — ответил голос, идущий неизвестно откуда: низкий, тяжёлый, грубый, с неприятным акцентом.
— Ты уверен, что мальчишка выйдет? — снова зашептал Гей.
— Natürlich. Он тебе так доверяет. Даже признался в своём извращении. Скажешь ему, что дверь открыта и его ждут.
— Он может не поверить, — сказал мужчина в белом.
— Поверит. Он видел, как этот монгольский выродок на него смотрит. Dem geht der Arsch mit Grundeis, во всех смыслах, — голос хмыкнул. — Они так и ищут, как бы заняться непотребством.
— Ну, допустим, он войдёт и они займутся этими делами. Ты уверен, что совокупная масса превзойдёт критическую?
— Не пори горячку, Hosenscheisser, — раздражённо бросил голос. — Если ничего не получится, ты сдашь обоих охране.
— И они сдадут меня, — человек осторожно одолел ещё несколько метров. — То есть нас, — быстро поправился он, почему-то согнувшись, как будто его ударили в живот.
— Нalt die Fress! Не забывай, кто тут главный, — удовлетворённо произнёс низкий голос, чуть громче, чем раньше.
Ближайшая дверь приотворилась. Показалась узкая полоска света.
— Гей? Ты? — послышался третий голос, юный и взволнованный.
— Да, — шепнул Джи, ужом ныряя в щель.
Камера была крошечной: узкая койка, капельница, унитаз из тяжёлого серого металла, нависающий над ним душ. На койке сидел юный мулат, гибкий, как тростник. Присмотревшись, на его прекрасном юном теле можно было разглядеть багровые ленты швов и синюшные полосы шрамов от полостных операций. Огромные карие глаза полнились болью и надеждой.
— Здравствуй, Арам. Седьмая дверь открыта. Цам ждёт тебя, — сказал гость.
— Правда? Как ты это сделал? — не поверил мулат.
— Мне помогли, — Гей Джи придвинулся чуть ближе, разводя руками. — Я не могу всё рассказывать, это повредит другим людям. Верь мне. Я твой друг. И друг Цама. Я могу помочь вам встретиться. Сейчас.
— Сейчас? — мальчик вздрогнул. — Цам вчера мне шепнул, что он такой же, как и я. Но я не знаю… я не готов…
— Другого случая может не представиться, мало ли что они сделают завтра, — гость повёл глазами в сторону капельницы, угрожающе нависшей над узким ложем.
Он замолчал, ощущая во рту вкус собственной лжи. Она была кислой, как рвота.
Арам ничего не заметил. Он был слишком юн и измучен.
— Спасибо тебе, — сказал он, протягивая шоколадного цвета руку и дотрагиваясь до предплечья гостя. Тот вздрогнул.
— После облучения мне стало больно писать, — неожиданно признался юноша. — И ещё больнее, когда они делают со мной… ну, это, — было темно, но Гей Джи почувствовал, как Арам смутился. — Жжёт как огнём.
— Не обращай внимания, пройдёт. Сегодня они с тобой делали это? — вдруг забеспокоился Гей.
— Нет, — сказал мальчик. — Завтра утром. Как ты думаешь, они ничего не заметят?
— Ничего, — вошедший поспешно выдавил из себя последнюю ложь. — Иди, Цам ждёт.
Арам поспешно кивнул и выскользнул в коридор.
Когда его мягкие шаги затихли, Гей Джи осторожно высунул голову, огляделся и, пригибаясь, побежал в сторону, противоположную той, куда направился юноша. По пути он прикасался к каждой двери.
— Всё, — наконец, сказал он, останавливаясь возле опустевшего помещения охраны и осторожно прикасаясь к тому месту, где располагался замок. — Ты открыл все замки?
— So gut wie, — донеслось снизу. — Когда рванёт, они бросятся к дверям. Кто сможет, тот выйдет. Кстати, дверь закрой.
— Думаешь, стена выдержит? — спросил Гей, осторожно входя.
— Взрыв вскроет северную сторону, — пробормотал второй голос. — Примерно половина сдохнет сразу, остальные побегут сюда. Тут тоже не обойдётся без трупов… Надеюсь, мальчишка не наврал, и его сегодня не доили, а того швуля не спринцевали…
— Да прекрати же! — человек врезал себе кулаком по пузу, и тут же рухнул на бетонный пол, скрючившись от сильнейшей боли.