— Запомни мои слова, Мутье, великая война оставляет страну с тремя армиями: армией калек, армией скорбящих и армией воров.
По возвращении в Париж, Мутье тут же разыскали все три. Повсюду были похороны. Матери, жены, невесты, сестры, старики. Кто-то сказал, что если бы выделить каждому погибшему солдату одну страницу для некролога, только одну паршивую страницу, чтобы перечислить все его надежды и мечты, то в результате куча бумаги поднялась бы выше, чем сама Эйфелева башня.
Воры были повсюду: некоторые действовали в одиночку, некоторые участвовали в бандах, кое у кого это имело даже политический оттенок. Мутье видел и калек в течение всего дня, некоторые просто встречались на улице, но многие приходили к нему на работе, потому что его мастерскую по ремонту мебели реквизировало правительство и приказало последующие десять лет изготовлять деревянные ноги, которые Мутье делал из частей столов, купленных задешево в обанкротившихся ресторанах. Вполне возможно, что в Париже были и такие ветераны, которые ковыляли на той же мебели, на которой они когда-то обедали.
Десятилетний государственный контракт истек за неделю до краха Уолл-стрит, и следующие десять лет были трудными, за исключением того, что он встретил женщину, которая быстро стала его женой, красотку, настолько глупую, чтобы взять на себя такую обузу — сорокапятилетнюю старую развалину, такую, как он. И вот, год спустя у них появился свой единственный ребенок, девочка с вечно всклокоченными волосами, которую они назвали Жозефиной. Она выросла и вышла замуж за моряка из Нью-Хэмпшира в Америке, и в настоящее время была полностью недоступна, несмотря на широкий выбор разнообразных технических новинок, свидетелем которых Мутье был за свою жизнь, и многие из которых изобрели сами американцы.
Глава 8
Стэн Ричер низко надвинул пилотку и ушел на службу. Минуту спустя Джози отправилась по магазинам с большой сумкой и тонким кошельком. Ричер сидел на бордюре, ожидая, пока парень с фурункулом выйдет играть. Джо остался дома, но ненадолго. Тридцать минут спустя он вышел аккуратно причесанным и в куртке и сказал:
— Пойду прогуляюсь.
— В школу? — спросил Ричер.
— Меньше знаешь — дольше проживешь.
— Они не унижали тебя, ты сам пытаешься себя унизить. Даже набрав сто процентов, ты не будешь чувствовать себя хорошо, потому что ты спросил, какие будут вопросы.
— Это дело принципа.
— Это не мой принцип, — сказал Ричер. — Мой принцип таков: они составляют эти тесты так, чтобы обычные люди могли пройти их, и это дает мне достаточно большой шанс, чтобы я не напустил в трусы заранее.
— Ты хочешь, чтобы люди думали, что ты, как все?
— Меня не волнует, что думают люди.
— Ты не забыл, что должен дожидаться здесь доставки?
— Я буду здесь, — сказал Ричер. — Если только этот жирный вонючий парень не выведет с собой так много друзей, что я окажусь в больнице.
— Никто ни с кем не выйдет. Они все уехали на матч сегодня утром, в автобусе. Я видел их. Они уехали на весь день.
Глава 9
Телефон доставили, когда Ричер обедал. Он приготовил себе бутерброд с сыром и кофейник и съел уже почти половину, когда посыльный постучал в дверь. Парень сам распаковал коробку и вручил Ричеру телефон, сказав, что должен забрать коробку. Наверное, на острове не хватало коробок.
Телефон выглядел странно, и не был похож ни на один телефон, который Ричер когда-нибудь видел. Он поставил его на стол рядом с остатками своего бутерброда и рассмотрел со всех сторон. Телефон был, безусловно, иностранным, и ему было, вероятно, около тридцати лет. С военных складов некоторых побежденных стран были унаследованы горы вещей. Сто тысяч пишущих машинок здесь, сто тысяч биноклей там. Сто тысяч телефонов, перепаяных и переделанных. Всё, что необходимо, и в любое время. Развернутые палатки и ангары из Квонсета, размещенные по всему миру среди капитальных зданий из кирпича и камня могут пригодиться огромному количеству людей. Зачем ждать Лабораторию Белла или Дженерал Электрик, когда можно просто послать грузовик на склад во Франкфурте?
Ричер нашел розетку на стене в кухне, подключил телефон и послушал гудок. Гудок имелся в наличии, поэтому он оставил телефон на столе и направился на пляж.
Глава 10
Пляж был очень большим и был лучше, чем большинство пляжей, которые Ричер видел до этого. Он снял рубашку и ботинки и долго плавал в теплой голубой воде, затем закрыл глаза и лежал на солнце, пока снова не высох. Ричер открыл глаза и не увидел ничего, кроме белой пелены и блеска с неба. Затем он моргнул, повернул голову и увидел, что был не один. В пятнадцати метрах от него на полотенце лежала девушка. Она была в сплошном купальном костюме и ей было, может быть, тринадцать или четырнадцать лет. Не совсем созревшая, но уже не ребенок. Её кожа была покрыта бисеринками воды, а волосы были гладкими и тяжелыми.
Ричер встал, весь покрытый коркой песка. У него не было полотенца, и он использовал свою рубашку, чтобы смахнуть её с себя, а затем встряхнул её и надел на себя. Девушка повернула к нему голову и спросила:
— А ты где живешь?
Ричер указал.
— В верхней части улицы, — сказал он.
— Можно, я пойду назад вместе с тобой?
— Конечно. Почему?
— Ну, вдруг эти мальчишки там.
— Их нет. Они уехали на весь день.
— Они могут рано вернуться.
— Они требуют, чтобы ты платила за проход по дороге?
Она кивнула:
— Я не буду платить.
— Что они хотели?
— Я не могу сказать тебе.
Ричер промолчал.
Девушка спросила:
— Как тебя зовут?
Ричер ответил:
— Ричер.
— А меня — Хелен.
— Рад знакомству, Хелен.
— Как давно ты здесь?
— Со вчерашнего дня, — сказал Ричер. — А ты?
— Примерно неделю.
— Надолго?
— Похоже на то. А ты?
— Не уверен, — сказал Ричер.
Девушка встала и стряхнула песок со своего полотенца. Она была стройной, маленькой, но длинноногой. Ногти на ногах были покрыты лаком. Они вместе вышли с пляжа прямо на длинную бетонную улицу. Впереди было пусто. Ричер спросил:
— Где твой дом?
Хелен сказала:
— Слева, ближе к началу.
— А мой справа. Мы почти соседи.
Ричер проводил её до дома, но ее мать уже пришла, поэтому его не пригласили. Хелен нежно улыбнулась, поблагодарила его, и Ричер перешёл улицу к своему дому, где он нашел только горячий неподвижный воздух и пустые комнаты. Поэтому он просто сидел на крыльце и убивал время. Через два часа три унтер-офицера вернулись домой на своих мотоциклах, затем еще два, и еще два в автомобилях.
Спустя тридцать минут обычный американский школьный автобус вернулся с матча, и толпы соседских детей высыпали из него и разошлись по своим домам, ограничившись жесткими взглядами в сторону Ричера. Ричер посмотрел в ответ так же тяжело, но не двинулся с места. Отчасти потому, что он не видел свою цель, что было странно. Он огляделся вокруг, затем еще раз, и к тому времени, когда дым от дизеля рассеялся, он был уверен: жирного вонючего парня с фурункулом не было в автобусе.
Глава 11
В конце концов Джо вернулся домой, тихий, задумчивый и неразговорчивый. Он не сказал, где был, он вообще ничего не сказал. Он просто направился на кухню, вымыл руки, послушал гудок в новом телефоне, а затем отправился принимать душ, что было необычно для Джо в это время суток.
Следующим, на удивление, был их отец, тоже молчаливый, задумчивый и неразговорчивый. Он выпил стакан воды, послушал гудок в телефоне и скрылся в гостиной. Последней была их мать, сражающаяся с кучей пакетов и букетом цветов, которые женский комитет подарил ей во время обеда. Ричер забрал у нее пакеты и отнес их на кухню.
Она увидела новый телефон на столе, и её лицо просветлело немного. Ей всегда было не по себе, пока она не связалась с отцом и не убедилась, что у него есть информация, как с ней связаться. Во Франции сейчас было на семь часов раньше, чем в Японии, поэтому там было раннее утро, и это было хорошим временем для беседы, так что она набрала длинный номер и услышала гудки.