Кэл заметил на заднем сиденье прямоугольную коробку, в каких доставляют в магазин бакалейные товары. Он рывком открыл дверцу, взял коробку. Внутри лежало тонкое мятое байковое одеяло.
«Боже мой, она нашла ребенка в этой коробке?!»
Кэл! — окликнул знакомый голос. Тот развернулся и увидел, что рядом стоит Роман. Он, должно быть, летел на крыльях, так быстро сюда добрался. — Рассказывай, что произошло.
Кэл тяжело вздохнул и выложил все, что знал.
Черт побери, она меня не узнала, Роман!
Тот похлопал его по плечу.
Когда я служил в полиции, то выезжал на аварии и видел множество подобных случаев. Поверь, ее амнезия временна.
Кэла передернуло.
Ты не представляешь себе, что значит поцеловать жену, заглянуть ей в глаза и увидеть только испуг и отвращение.
Послушай, Кэл. Прошло всего два часа после падения. Телу и мозгу нужно время, чтобы выйти из шока. Скоро она вернется в норму. А пока посмотрим, нет ли в машине чего-нибудь такого, что даст подсказку, что же произошло.
Это был голос здравого смысла. Вдвоем они обшарили чистенький салон, но больше ничего не нашли.
Ты осмотрел одежду и сумку?
Нет, — хрипло ответил Кэл. — Меня все это так потрясло, что я какое-то время ничего не соображал.
Понял. Пойдем в больницу, может, найдем что-нибудь, что прольет свет на всю эту историю.
Кэл кивнул, и они вернулись в приемную, где их встретил доктор Харкнесс.
После обмена любезностями он сказал:
Я согласен с диагнозом доктора Фара. У мисс Ролинз амнезия, вызванная травмой головы. Она понимает все, что происходит вокруг: например, она знает, что находится в больнице, может назвать время, складывает числа и тому подобное. Но прошлое для нее заблокировано. Со временем память к ней вернется.
Когда, доктор?
На этот вопрос никто не может ответить. Проявите терпение. Советую сообщать ей только самую необходимую информацию. Ее мозг отказывается вспоминать, возможно потому, что она не хочет помнить. — Он поднял брови. — Не случилось ли в последнее время чего-то такого, что было для нее очень болезненно?
Кэл кивнул.
У нее было три выкидыша подряд. Последний оказался для нас особенно тяжелым ударом. С того времени Диану захватила мысль, что она не способна родить. Она хотела ребенка с самого начала, я имею в виду — с нашей свадьбы.
Да, это может объяснить, почему память к ней вернется не так скоро, как хотелось бы. Мистер Ролинз, доктор Фар сказал, что ребенок, которого она держала, не ваш и что вы понятия не имеете, чей он.
Никто из нас не знает. Вот Роман Люфка, глава детективного агентства. Он собирается начать расследование и выяснить, чей это ребенок и как он оказался у Дианы.
Лицо врача прояснилось.
Хорошо. Но, как вы поняли, она считает, что ребенок ее.
Да, и это меня очень беспокоит.
Должен признаться, мне это тоже не нравится. Доктор Фар говорил, что вы предпочли бы, чтобы она больше не видела ребенка. Я готов с вами согласиться, хотя позиция доктора Фара тоже имеет основания. Сейчас ребенок принесет ей несомненную пользу. Она, по крайней мере, избавится от страхов. Ее очень пугает, что она ничего не помнит о жизни с вами. Она цепляется за этого ребенка, потому что у нее потребность любить кого-то знакомого ей.
Что же мне делать?
Пока у ребенка желтуха, его нужно полечить, детский врач скажет, когда можно будет показать его ей. Ваша жена знает об этом. Она, кажется, смирилась с тем, что придется подождать улучшения его состояния и только потом она сможет его увидеть. Жизни малыша теперь ничто не угрожает, он получает должный уход, а мы располагаем некоторым временем. Будем надеяться, что, если вы останетесь с женой, окружите ее вниманием и заботой, будете угадывать все ее желания, она начнет вспоминать. Обычно память возвращается обрывками, по кусочкам, для этого нужно прикладывать усилия.
Но она не желает меня видеть, — выдавил из себя Кэл.
Она говорила мне, что боится вас, — кивнул доктор Харкнесс. — Поэтому я не пригласил вас присутствовать при осмотре. Для нее это вполне естественная реакция. Ей приходится слепо верить, что вы ее муж, что вы любите друг друга и счастливы в браке. Но вы для нее теперь совершенно незнакомый человек. На ночь я оставлю с ней сиделку. Если утром все показатели будут стабильны и рентген не покажет осложнений, можете забирать ее домой. Советую вам это время обращаться с ней как с сестрой, а не как с женой. Постепенно приглашайте друзей и родных, но предупредите их, чтобы не тревожили ее и не пугали потерей памяти. С женой будьте приветливым, добрым, нежным. Не переживайте, что она вас отвергает. Таким образом она защищает себя. Ну, и, конечно, воздержитесь от физических контактов.
Кэл помотал головой.
Это уже случилось: я ее поцеловал, а она не ответила. — Боль оттого, что она его отвергла, поразила Кэла до глубины души.
Для вас это был вполне естественный жест, но именно ваш поцелуй и вызвал у нее такой приступ страха. Пока к ней не вернется память, надо дать ей привыкнуть к вам. Боюсь, это слишком тяжелая ноша для вас, мистер Ролинз. Но хочу вас заверить: ее состояние изменится. Придет время, и она вернется к вам здоровой. — Доктор повернулся к Роману. — О подобных случаях с детьми мы должны сообщать в полицию, но, возможно, ваше расследование будет проведено быстрее. Вы дадите нам знать?
Конечно. Я надеюсь, мы получим результат уже через несколько часов.
Отлично. Позже мы с вами поговорим. Я слежу за состоянием миссис Ролинз. Если у вас возникнут какие-то соображения, не стесняйтесь, скажите в приемной, чтобы позвонили мне.
Спасибо, доктор Харкнесс.
Тот улыбнулся.
Она очаровательная женщина. Могу понять ваши страхи. В наше время свадебные клятвы приобретают новое значение.
Кэл взвесил слова врача. Конечно, тот старается его поддержать, но разве может человек прочувствовать ситуацию, если не пережил ее сам?
Ты в порядке, Кэл?
Участливый голос Романа вернул его к действительности.
Нет, но должен быть, верно?
Риторический вопрос не требовал ответа. Роман переминался с ноги на ногу.
После того, что я услышал от доктора Харкнесса, думаю, мне не стоит появляться у Дианы. Одного незнакомого человека для нее пока достаточно. А для того чтобы я начал расследование, попроси санитарку принести вещи Дианы. Скажи, пусть придумают любые объяснения, чтобы ее понапрасну не волновать. Может, я найду какую-то зацепку. Это первое, с чего я начну. Потом вернусь в контору — может, она оставила подсказку, которую я сразу не заметил. Мы знаем, что утром она поехала на работу и при этом не упоминала ни о каком ребенке. Я предполагаю, что ребенка подбросили либо ей в машину, либо...
Либо к двери твоего офиса! — выпалил Кэл. — Если бы он был перед нашей дверью или в машине, когда она спустилась в гараж, она бы прибежала ко мне и сказала.
Если только она не заметила его на заднем сиденье, лишь когда приехала на работу.
Такое возможно, но Диана обычно запирает машину. Тому, кто подкинул ребенка, пришлось бы, кроме того, взламывать дверь в гараж. Нет, думаю, что она нашла его у твоего офиса.
Как бы то ни было, рассуждая логически, она увидела, что ребенок желтый, и так обеспокоилась, что не подумала кому-нибудь позвонить. Она помчалась в больницу, потому что вызов «скорой помощи» занял бы намного больше времени. Диана очень спешила, поэтому поскользнулась и упала.
Точно, Роман! Это все объясняет.
Как можно скорее достань мне ее вещи, мы должны срочно найти ответ.
Роман, я тебе так обязан!
Мы квиты. Сколько раз ты меня выручал и не сосчитать, особенно с Британи. Вы с Дианой не дали мне тогда сойти с ума, помнишь? И я все-таки ломллся на ней. Теперь моя очередь помогать вам. Я никогда не скрывал, что очень люблю Диану. Как и все сотрудники агентства. Она лучшее, что у нас есть. Для всех ребят известие о Диане будет шоком, особенно для Британи и Аннабелл.
— Да, они выросли вместе, как сестры.