Дальнейшие слова стали бессмысленны. Теперь слова заменили жесты. Наши тела общались лучше всяких слов. Единение. Мы были в эту минуту действительно едины, не только телом, но и душами, которые парили высоко-высоко. Нам было хорошо. И я был счастлив, что он мой и ничей больше. И пусть я выстрадал свое счастье, но оно того стоило. Теперь я мог понять Рида, как никто другой.
А с братом я во чтобы то ни стало решил помириться и попросить у него прощения за все, что натворил.
Отец.
Рэвил (отец).
Я стоял у гроба одного из мужей деловых партнеров и не знал, то ли его жалеть, что тот так скоропостижно скончался в самом расцвете сил, то ли себя.
В голову лезли мысли одна дурнее другой. Воображение рисовало картинки эротического содержания. И где? Но от понимания всей какофонии происходящего не становилось лучше. Руки скользят по обнаженному и разгоряченному телу, языки сплетаются в страстном танце, этого мало. Жар разливается по телу и становится все труднее сдерживать себя..
- Так о чем это я? Надо остановиться. О покойниках либо хорошо, либо… - опомнился я.
Попытался сосредоточиться на церемонии и сделать сострадательное лицо, но получалось не очень. Нос так и пытался еще хоть раз уловить, тот легкий аромат. Пытка длилась и длилась. И вот Бог услышал, наверное, меня и решил избавить от нее. Церемония вышла на финишную прямую.
А потом предложили желающим подойти проститься. Родственники, знакомые, друзья, завистники, все потянулись проститься с усопшим. И когда я подошел, то меня вдруг обдало такой волной желания, что я даже застонал.
- Что за черт? – чуть ли ни в слух взвыл я.
Не может этого быть? Я же столько лет с ними сотрудничал и ничего никогда не чувствовал, а тут на покойника запал.
Этот запах, который исходил от него, завораживал, манил, разбудил желания. В этот момент я будто сошел с ума. О, Боже! Как мне теперь с этим жить? Почему же я раньше этого не заметил? И ведь никогда не испытывал к нему желания, а тут… Да простит меня партнер. Наверное, я становлюсь некрофилом.
Этот запах стал меня мучить и днем, и ночью. Я с ума сходил от стояка и желания. Срывался и перся на кладбище. Каждый раз почти бегом бежал. И опять у могилы меня преследовал очень яркий аромат.
В какой-то момент я стал понимать, что по мне психушка плачет. Это же просто маразм какой-то, так запасть на покойника. Даже записался к психологу, который, сам ничего не понимая, пытался втирать мне что-то своими научными терминами, чтобы хоть что-то сказать.
В один из дней, когда на меня уже помутнение рассудка напало, так как сказывался еще и недотрах, потому что ни на одного омегу больше не стояло, я зашел в туалет освежиться, а там... запах... О, нет! Снова! И здесь он! Да что же это происходит?
А может это чья-то злая шутка? Я стал судорожно по кабинкам шариться, все дверки выдирать и испражняющихся пугать. Не был бы я президентом компании, точно услышал бы о себе много нового, такого, о котором никогда не слышал.
Так как своим бешенством я перепугал присутствующих, то они совершили, наверное, подвиги больше, чем планировали первоначально, когда заходили в туалет. Я влетел в последнюю кабинку, которую открыл, прислонился головой к кафелю, в ней запах был еще сильнее. Застонав, трясущимися руками расстегнул брюки, приспустил трусы, дурея от все еще сохранившегося аромата и впервые за столько дней дал себе разрядку. Хвала ручкам.
Вот что со мной происходит последний месяц.
- Правду говорят: Седина в голову, бес в ребро. Вот и я дожил, что на старости лет нашел свою истинную пару. И в ком? В трупе. Так мне и надо. Теперь приходится осознавать, что я натворил за все годы. Как не верил в истинность пары и презирал омег. Сколько боли причинил людям, которые были моей семьей – сыну и мужу. Все правильно, настало время платить по счетам.
Боль разрывает душу и разбивает сердце на миллионы осколков. С каждым днем она все сильнее, заставляет меня лезть на стену и чуть ли не выть на луну от осознания и понимания безысходности.
Все чаще, сам того не желая, вдруг начинаю заводиться, как исправная машина, с пол-оборота. Чуть что пошло не по-моему, настроение моментально падает до нуля, я и не стараюсь его поднять, а, наоборот, ищу скандалы и конфликты, находя проколы в работе сотрудников и строя всех по стойке "смирно". Сам понимаю, что веду себя, как дурак, но не могу остановиться.
А бывало еще хуже. Минуту назад я был возбужден, и вдруг впал в ступор при общении с собеседником, будь то работник моей фирмы или деловой партнер. Мое лицо не реагирует на слова собеседника и не отражает эмоций, оно остается каменным. Либо голос переходит на монотонный, сплошное «бу-бу-бу». А бывает еще абсурднее. Я зависаю и выпученными глазами начинаю смотреть на человека, не важно, это знакомый, сотрудник фирмы, партнер или просто случайный прохожий, будто он забыл надеть штаны.
Работа стала основным источником эмоций. Я зарываюсь в ней с головой, чтобы забыть и не думать, моя общительность свелась на нет. Погрузившись в работу, забросил многие клубы, в которых раньше очень любил бывать, с партнерами общался только в крайней необходимости. Старался спрятаться в рабочем кресле от окружающих людей и окружающей жизни.
Да и выглядеть я стал не так, как раньше. Очень часто мог выглядеть так: грязные волосы, несвежий запах, нестиранная одежда. Все больше и больше прекращаю следить за собой, отдаляясь от реальности и принятых общественностью норм. Я начинаю напоминать тень. Глаза больше не блестят, под ними залегли темные синяки, затравленный взгляд, в волосах прибавилось седины.
Сам понимаю, что медленно, но верно, схожу с ума. Поздно кусать локти и махать кулаками, драка закончена. От моей былой бравады не осталось и следа. Не хочу жить, смерть буду считать лучшим избавлением, но у меня осталось несколько незавершенных дел, которые надо обязательно закончить. А потом и трава не расти.
- Рэвил! Что с тобой происходит?! - взвился однажды мой друг, который устал смотреть на мои мучения и слушать постоянные отговорки.
- Я не могу рассказать, Кэйл, - поник я, так как даже представить себе не мог, как можно рассказать другу, пусть и лучшему, что схожу с ума от покойника.