Естественно, все это следовало понимать не в буквальном смысле, а лишь в том, в каком понимает это великий и могучий русский язык.
Если бы на месте Сэнсея сейчас сидел Фрол или Курбаши, то горе-сыщики испытывали бы настоящий трепет. Сэнсея боялись меньше, но за ним стоял Ворон, личность загадочная и страшная. Все четверо понимали, что стать в этом деле "стрелочниками" - далеко не лучшая перспектива. Впрочем, самого главного, то есть того, что упущенный объект наблюдения найден в разобранном виде, они еще не знали.
- Ну что, господа? - мрачно начал Сэнсей, похлопав ладонью по коричневой папке, в которой лежали материалы, полученные от Ворона. - Прозевали клиента? Прозевали. Причем дважды. На бульваре Декабристов он от вас увернулся и получил какую-то хреновину, а от кого и как, вы не видели - это раз. Ну а в кинотеатре он вас вообще сделал как детей - это два. Но и это была еще поправимая ситуация. Сейчас все куда хреновее и скучнее. Кто-то, видно, более умный и толковый, чем вы, отловил этого господина и сделал из него вот что...
Сэнсей вытащил из папки пакет с фотоотпечатками и вывалил их на стол.
- Полюбуйтесь, мальчики, полюбуйтесь, - зловеще произнес Сэнсей. - Хорошо еще, что фото черно-белые.
- Я извиняюсь, - осторожно проговорил Агафон, - но на этих фотках фиг поймешь, кто это такой. С чего известно, что эта "расчлененка" и наш объект одно и то же?
- Вот на этом снимке, - пояснил Сэнсей, - крупно отснята татуировочка. Очень клевая и сложная, такие по зонам не колют. Сделана она в датском "tatoo", когда Ростислав Алексеевич Воинов еще был моряком загранплавания, в 1988 году, как утверждают специалисты. А уж потом, когда господин Воинов загремел по статье за разбой, она вошла в список его особых примет. Конечно, для официальной идентификации личности этого мало, но мы ведь с вами не бюрократы. Тем более что бабушка из 66-й квартиры на Пустырной, 12, как известно, уже опознала Ростика в нашем присутствии.
- Он не один работал, - почти уверенно заявил Гребешок. - Кто-то ему подсказывал. И помогал. Неспроста к нам прицепились около бульвара.
- Неплохая мысль, - одобрил Сэнсей, - хотя и запоздалая.
- А какая разница? - хмыкнул Гребешок. - Мне, например, и так ясно было, что если он опытный, то расколет нас намного раньше. Такого надо не вчетвером водить, а вдесятером. И не на двух машинах или даже трех.
- Насчет всего этого ты не торопись, - заметил Агафон. - Допустим, что гаишников он навел. Но как? У него же сотового не было.
- Да он по телефону-автомату позвонил. Самым обычным образом. Сначала углядел нас, когда мы его пасли в сквере перед облдрамтеатром. А может быть, кто-то из тех, кто к нему подходил, сообщил ему, что за ним хвостят. И назначил новую точку, на бульваре. Нас, само собой, отсекли. Небось и маневр с кинотеатром могли обговорить, и даже машину на "Марихуанскую" могли подогнать, чтоб он от нас сумел оторваться.
- Может быть, может быть... - барабаня пальцами по папке с документами, произнес Сэнсей. - Одно только непонятно: почему они его потом кончили, и так жестоко?
- Решили, что засланный казачок. Нас, допустим, за чекистов приняли, предположил Луза.
- Не обольщайся, - хмыкнул Сэнсей, - надо быть полным ослом, чтоб вас за чекистов принять. Ладно, насчет того, отчего его почикали и кто именно, вариантов много. А вот то, что у него в гостиничном номере полмиллиона баксов в "дипломате" осталось, это загадка покрепче и поинтереснее. Кто из вас этот "дипломат" видел?
Гребешок - именно он под видом оперативника заходил в гостиницу пробормотал:
- Я видел. Но не открывал и даже не трогал. Я только в сумку заглядывал.
- И то приятно. У меня уж опасения возникли, что ты где-то пальчики оставил. Ведь это все могло быть и подставой на нашу контору.