А также я абсолютно согласен с «Зерцалом», что это очень важно — не отметать чужое мнение! И что очень достойная вещь — сомнение! Уж поверьте мне на слово, тот, кто перестал сомневаться и все уже давно знает, на самом деле и есть самый главный дурачок.
У меня есть знакомый мальчик, который все-все давно уже знает и ни в чем не сомневается. И самое интересное, что он все знает неправильно. Ему говорят:
— Вчера над поселком Тарасовка большая шаровая молния летала. Огромная. Два троллейбуса в диаметре.
Он отвечает:
— Знаю, это инопланетяне прилетали.
— Как? Почему?
— Потому что в сельпо кислородные баллоны завезли.
— При чем тут кислородные баллоны? Зачем инопланетянам кислород?
Он опять все знает:
— Они его едят. Вместе с баллонами.
— Да я только что из сельпо иду. Нет там никаких баллонов. И магазин закрыт.
— Потому и нет, что они их вывезли. И все остальное увезли.
— Да на чем?
— Как на чем? На этих самых троллейбусах, которые внутри были. В диаметре.
И последняя часть седьмого пункта:
«А ежели кто совету пожелает или что поверит, то надлежит советовать сколько можно, и поверенное дело содержать тайно».
То есть не следует всем говорить:
— Моя соседка по квартире Анна Ивановна советовалась со мной, за кого ей замуж выходить. За врача Николая Николаевича или за военного Егора Васильевича. Так я ей посоветовал за военного.
Представляешь, если ты так разболтаешься, скольких людей ты сразу поставишь в неловкое положение.
Когда я прочитал этот текст, я задумался. Странно, а почему я должен заочно хвалить своих недругов. Вот, например, я имею двух недругов — писателей А. и Б. Очень они мне много в жизни вредили. И по совету Петра I я их заочно должен хвалить, а в присутствии их почитать. Как я ни уважаю Петра, что-то мне не хвалится и не почитается.
И все-таки Петр I знал, что говорил. Наверное, в старые времена люди были добрее. Даже к своим недругам. Меньше было нетерпимости среди людей. И вы, юные помещики, следуйте примеру Петра, а не моему.
А что касается писателей А. и Б., они мне книги мои печатать не давали, пьесы мои из-за них не шли, фильмы не снимались. Никакого житья мне от них не было. Но они постоянно меня хвалили в своих докладах и на всех углах очно и заочно, как Петр советует. И люди говорили: «До чего же противный этот Успенский. А. и Б. его хвалят, а он их всегда ругательски ругает. Они такие благородные». А они мерзавцы полные, особенно Б.
Я с этим спорить не буду, могу только повторить это в стихах:
Раз ты сделался бездельником,
То не станешь академиком.
Будешь целый день лежать
И кисельчиком дрожать.
Я не очень понял, что такое «клятва чужеложства (блуда)», несмотря на то, что я взял Толковый словарь Даля и внимательно читал его. Может быть, ты, юный офицер петровского войска, будешь более удачлив и сумеешь разобраться в этом выражении сам. Попробуй.
А что касается играния, очевидно, в карты (не в салочки же), и пьянства, а особенно совмещения этих двух пороков, могу подтвердить — это очень вредные вещи. Когда ты станешь старше, тебе исполнится пятьдесят лет, ты оглянешься назад и увидишь, скольких твоих товарищей эти пороки погубили. И ты скажешь себе: «Какой же я был молодец, когда в одиннадцать лет сам запретил себе курить, пить водку и играть в карты на деньги».
«…то бо есть истинное избавление от убожества, и прямая подпора и постоянной столп богатству».
При Петре I очень уважали богатых людей. При Петре I говорили: «Вон Вася Петров пошел из 7-го „В“. У него имение под Саратовом, триста душ крепостных и три кареты в личном пользовании. Очень достойный молодой человек». Потом, при Ленине I, и Сталине I, и Брежневе I, богатство стали презирать. Говорили: «Вон Вася Петров пошел. У его отца две лошади в сарае стоят и телега. Это наш классовый враг. Надо его немедленно в лагерь посадить. А то и расстрелять неплохо бы для пользы пролетарского дела».