– Я тоже именно об этом и подумал, – ответил я.
– Какая удача, что он тщательнейшим образом обыскал его еще в «Зути Сламмер», – заметил Гари.
– Не уверен, что это именно удача, – сказал я. – Если они не нашли, что искали, шум, возможно, подымется еще и не раз.
– Что ты предлагаешь?
– Вулф умер в телефонной кабине, – сказал я. – Думаю, что, если ему нужно было спрятать что-то компрометирующее, он выбрал идеальное место.
– Я не совсем понимаю, куда ты клонишь.
– Он, вероятно, ожидал нападения. Судя по скорости, с какой действует эта банда, у него при себе были какие-то наркотики, бумаги – в общем, что-то компрометирующее, от чего надо избавиться. И только потом он дал себя прикончить, хотя я не уверен, что его убийца принадлежит к той же банде.
– Почему? – спрашивает Гари.
– У них разный почерк, – объясняю я. Он смотрит на меня с подозрением.
– Старикан, если ты пускаешься в эти дела с такими идеями, ты рискуешь очень скоро разочароваться. Мы не знаем, принадлежат ли люди, убившие Петросяна, к организации, которая тебя похитила, и не знаем, нашли они то, что искали, или нет.
– Послушай лучше вот что, – говорю я. – Петросяна отравили наркотиком. Два часа спустя с него стащили одежду – очевидно, чтобы обыскать ее. Между тем Дефато говорит, что там ничего не было. У меня на этот счет есть кое-какие мысли. Я тебе сейчас растолкую не спеша, потому что ты плохо врубаешься.
Мы стоим в коридоре перед кабинетом Ника, и Гари увлекает меня за собой.
– Пошли, – говорит он, – зайдем в бюро «Пропавшие без вести». У меня тоже есть кое-какие идеи, но давай сначала ты.
– Итак, – начинаю я, – убийца ушел после того, как Вулф был уже мертв. А умер он от яда. Но ведь Вулф не пил в телефонной кабине. Следовательно, он выпил яд либо у стойки, либо за столиком. Потом он пошел позвонить и умер там в кабине без чьей-либо помощи. Стало быть, убийца не мог обыскать его.
– Неглупо, – кивает Гари.
– Затем Дефато сообщает нам, что у него ничего не было. А уж фараоны умеют обыскивать.
– Согласен, – говорит Гари.
– В-третьих, люди, которые напали на фургон, сделали это не про то так. Следовательно, они знали, что надо искать. В-четвертых, могу поставить десять против одного, что Петросян звонил именно им, чтобы передать это нечто. Когда его нашли, трубка была снята?
– Да, – отвечает Гари.
– Так. Это доказывает, что он не успел передать им, что он спрятал эту штуковину и где именно он ее спрятал. Ты улавливаешь мою мысль? Понимаешь теперь почему?
– Да, – отвечает Гари. – Если бы он им успел сказать, они не стали бы потрошить его труп, а отправились бы прямо в «Сламмер».
– Молодец, – говорю я.
Гари посмотрел на меня – я был польщен этим взглядом.
– Старина, – говорит он, – ты превзошел все мои ожидания. Додуматься до всего этого с такой шишкой на голове… Это, наверное, благодаря спорту.
– Да, именно это меня и побудило, – говорю я – Поэтому надо бы нам поторопиться в «Сламмер», пока они не пришли к аналогичному выводу.
– Это мы еще успеем, – говорит Гари. – Я хотел бы посмотреть кое-что в бюро «Пропавших». Это здесь, рядом… Досадно было бы уйти.
– Это вопрос нескольких минут, – отвечаю я. – Предупредим Дефато?
– Ну ладно… Постараемся все-таки узнать, что же это такое. Придется вернуться. Бежим.
Лифт рядом с нами. Мы входим в кабину.
– На всех парусах, – говорит Гари лифтеру, протягивая доллар, и через несколько секунд мы внизу. Я бегу. Гари за мной.
Я спешно завожу мотор, затем быстро набираю скорость Зеленые огни светофора сопутствуют нам на протяжении всего пути. Я останавливаюсь как раз за «Зути». Бар закрыт, поэтому я вхожу через боковой вход Мне крупно повезло: Лем сидит у входа и болтает с портье.
– Лем, – говорю я. – Можно мне войти в бар? Это очень важно.