Зов лабиринта - Наталья Иртенина

Аннотация: Как она попала в Лабиринт?

В Лабиринт, связующий миры Тьмы, населенные порождениями Ужаса?

В Лабиринт, где обитают неупокоенные души — и убийцы, поклоняющиеся Черной Богине, демоны Ада — и чудовищные монстры?

Она не знает… и не хочет знать!

Ее интересует лишь одно: чем закончится этот кошмар, что ждет ее в конце пути?

---------------------------------------------

Наталья Иртенина

"Ариадна, — сказал Дионис, — ты лабиринт.

Тесей заблудился в тебе, у него уже нет

никакой нити; какой ему нынче прок в том,

чтобы не быть пожранным Минотавром?

То, что пожирает его, хуже Минотавра".

Ф.Ницше

По коридору бежит человеческая фигурка.

Нарисована она с большой любовью,

даже несколько сентиментально.

В.Пелевин

ЗА ДВЕ НЕДЕЛИ ДО ВСЕГО ОСТАЛЬНОГО

Старший следователь городской прокуратуры Василий Остапчук был седовлас, тучен, страдал одышкой, в подражание знаменитому коллеге, комиссару Мегрэ, курил трубку и ввиду грядущей пенсии мечтал о небольшом домике в холмах за городом, обязательно с садом. Еще к этой характеристике можно прибавить то, что старший следователь слыл угрюмой, мизантропической личностью. Впрочем, это не мешало ему не только слыть, но и быть грозой бандитов и жуликов, попадающих к нему в руки.

Работу же в прокуратуре Остапчук ненавидел всем нутром, хотя и не позволял никому догадаться об этом. Ненавидел за то, что вся эта грязная рутина как две капли похожа на то, о чем обычно врут в книжках и в кино. И нет смысла решать, что здесь является отражением, а что — отображаемым. Подобными рассуждениями кормятся разве что плохие журналисты. А хороший сыщик точно знает: среди тех, кто километрами строчит убойные романы и сценарии, нормальных людей не водится.

Старший следователь Остапчук вошел в распахнутую настежь дверь, не вынимая рук из карманов летнего плаща (ко всему — был мерзляв), тоскливо оглядел гостиную и с трубкой в зубах, давно погасшей, зычно осведомился: «Ну, что тут у вас?». На его голос из недр квартиры тотчас вынырнул долговязый, но обладающий грацией балеруна юный лейтенант Куницын. «Взгляните сами, шеф. — Приглашающий жест. — Это что-то ненормальное. Абсолютный бред. Совершенно зверская расправа. Даже кошка что-то почуяла…» — «Какая кошка?» — «Соседская. Женщина, которая вызвала милицию, утверждает, что ее кошка обезумела возле двери этой квартиры и задала стрекача». — «А где она сейчас?» — «Кошка? Не знаю. Убежала». — «Женщина!» — «А-а. Я уже взял у нее показания, шеф. Сейчас ей оказывают медицинскую помощь». — «Что с ней?» — «Пыталась образумить кошку. Свидетельства чего остались у нее на лице». — «Вот только сумасшедших кошек мне не хватало».

Остапчук пошарил в карманах, вытащил спички и раскурил трубку. И только после этого привычного ритуала стронулся с места — осматривать место преступления.

В небольшой комнате, по обстановке — кабинете, работали фотограф, эксперт-криминалист и врач. Тело убитого оставалось нетронутым. Мужчина сидел за столом в неудобной позе. Туловище наклонено, голова на две трети покоится внутри разбитого монитора компьютера. На столе большая лужа крови. «Впечатляет. Определенно впечатляет». Старший следователь Остапчук не любил давать длинных комментариев. «Еще больше впечатляет, шеф, то, что дверь кабинета была заперта изнутри». — «Имитация?» — «Невозможно. Замок односторонний. Простая задвижка. Окно тоже наглухо закрыто. Потайные ходы исключаются». — «Классика». — «Шеф?» — «Я говорю — классика детектива. Убитый наедине со своим трупом. Замаливает грехи за закрытыми изнутри дверьми. Гена, что-нибудь определенное есть?»

По мнению Гены Лыкова, судебного медика, определенными в этой ситуации были только две вещи.