Конечно, ничего особенно приятного этот остров не сулил.
И все же тень надежды не переставала маячить где-то на горизонте. Новый остров побольше. И климат там помягче. И путешествие впереди. Не в железных клетках, а в экипажах. И приоденут — нынешняя одежонка, как ее ни штопали и ни латали заботливые женские руки, стала жалким тряпьем. И денежки дадут — как-никак 300 франков — это сумма…
Но тут опять ждало разочарование.
Новой одежды не дали — получите там, на месте (ведомство другого департамента!). Что же касается денег, то оказалось, заботливый министр «ошибся»: 300 франков (точнее — 285) полагалось не на каждого, а на всех; из них 135 шли на кормежку в пути и 154 — на личные расходы, из расчета 3 франка на человека в день…
Вот вам и «сумма»!
И еще предупредили: это только до места следования. А там будет видно — как решат власти.
…Они покинули остров Пеле 21 жерминаля [9] . Путешествие шло в три этапа и продолжалось не десять дней, как было запланировано, а более чем в два раза дольше. Виною тому было не только весеннее половодье, но и бюрократические сложности. Сначала их доставили в Ренн, центр департамента Иль-и-Вилен. Там состоялась довольно длительная и нудная церемония передачи изгнанников из рук в руки новым департаментским властям. Та же процедура повторилась при пересечении границы департамента Нижней Шаранты. И наконец через три недели после выезда из Шербура пятеро бабувистов, окруженные жандармами, прибыли на остров Олерон.
15
Остров Олерон во времена Конвента назывался «островом Свободы». Он расположен близ устья Шаранты, в департаменте Нижняя Шаранта, в одиннадцати километрах от берега. Длина острова двадцать восемь километров, ширина — от четырех до десяти километров, общая площадь — семнадцать тысяч гектаров. Остров вытянут с юго-востока на северо-запад. На севере — маяк, на юге — гавань с цитаделью; два небольших города и несколько деревень. Общая численность населения — 17190 человек; все это протестанты, живущие здесь со времени отмены Нантского эдикта. Климат неровный, но почва добрая и хорошо обработанная, дающая хлеб, виноград и другие фрукты. Кроме сельского хозяйства жители занимаются добычей морской соли, солением рыбы и виноделием.
Эти данные Буонарроти мог бы прочитать в любом справочнике того времени, если бы таковым располагал. А в более позднем путеводителе можно было обнаружить еще такую фразу: «С 1799 года служит местом ссылки».
Впрочем, утверждение это содержит небольшую хронологическую неточность: остров Олерон (и соседний остров Ре) стал местом ссылки не с 1799, а со следующего, 1800 года, причем первыми ссыльными как раз оказались Филипп Буонарроти и его четверо соратников.
16
Еще до отбытия на Олерон Буонарроти написал префекту департамента Нижней Шаранты, прося объяснить, на каком положении им предстоит находиться в новом месте ссылки. Ответ пришел в то время, когда изгнанники оказались уже на Олероне. Заместитель префекта заверял новых колонистов, что они будут пользоваться полной свободой под общим наблюдением местной полиции, могут передвигаться по острову в любом направлении, жить в любом месте, но ни под каким видом не должны покидать пределов Олерона. Им было также обещано довольно сносное материальное существование: по распоряжению верховной власти им определялось денежное содержание в размере среднего жалованья младшего офицера флота. Здесь, правда, делалась «небольшая» оговорка, смысл которой ссыльные раскусили не сразу: «при условии, если морские власти пожелают это жалованье платить» (!). Разумеется, власти не пожелали.