— А теперь мне надо отдаться в объятия Морфея, эдак на час-полтора…
— Конечно-конечно, есть, — поддакнул м-р Крагг, — тише едешь — дальше сможешь уползти!
— Последняя фраза несколько невпопад, — подумал Одиссей засыпая и не догадываясь, ох, как же он и не прав!
Посадку Одиссей проспал…
— Stehen auf!!! Одиссей открыл один глаз и тут же закрыл его обратно.
— Ich nicht verstehen! — объявил Одиссей, ни на что особенно не надеясь.
— Ах не понимаешь?! А если я тоже ящиком сейчас, по жизненно важным органам? Кстати, где ящик?
Одиссей скосил глаза на разъяренную рептилию, вздохнул и как можно более доверительно сообщил:
— Понятия не имею!
Рептилия вдруг успокоилась и устало поинтересовалась:
— Ты кто такой?
— Агент я.
— Какой ты агент?!! — вновь взорвалась неуравновешенная рептилия. — Это я — агент! Агент Трансгалактической полиции, сектор экономики…
— Чего вы так нервничаете? Вы же, по идее, холоднокровный…
Рептилия задумчиво посмотрела на Одиссея и явно недоброжелательно процедила:
— Слушай: иди ты от греха и поскорее…
Одиссей, не заставляя просить себя дважды, метнулся к выходному люку, но, выйдя на две трети, обернулся и осторожно поинтересовался:
— А как насчет въездной визы, валюты…
— Уйди!
— Ухожу, но…
— Сейчас ты или сильно побежишь, или очень пожалеешь.
Одиссей решил, что проще будет пробежаться…
Оставшись один, рептилия, именующая себя агентом Трансгалактической полиции, выудил из складок такого же, как у м-ра Крагга, бесформенного балахона, очевидно особо модного в данной галактике, миниатюрный аппарат и рявкнул:
— Геракл?! Это я, комиссар Фройд.
— Я слушаю, шеф.
— Сейчас с территории космопорта выйдет этот… коробейник. Проследи за ним.
— O'key, шеф.
Совершенно беспрепятственно покинув территорию космопорта, Одиссей стопы свои направил к зазывно маячившему на горизонте и заранее внушающему уважение одними смутными очертаниями Городу. Бодро маршируя по обочине широкого шоссе, Одиссей лишь изредка, словно испуганная лошадь, косился на бесшумно проносящиеся мимо шикарные автомобили. Продолжая лошадиную тематику, их можно было сравнить с фаворитами Большого дерби, в то время как оставленный где-то далеко и ныне осиротевший фирменный вездеход вызывал в памяти ассоциации только с тяжело груженым верблюдом…
Когда Одиссей добрался до города, уже сгустились зеленоватые сумерки. Город был настоящим. Огромные мерцающие небоскребы, стены которых были отделаны каким-то слабофлюоресцирующим материалом. Разноцветные огни стереореклам зазывно манили… Около витрины продовольственного магазина Одиссей упал в обморок. Ну не то, чтобы совсем упал, а так, чуть-чуть.
— Ты чего парень?!
Одиссей оторопело, не отрывая широко распахнутых глаз от сказочного «Завитринья», простонал:
— Отойди незнакомец! Не видишь разве, я в печали. Я — жалкий лоточник, мерзкий коробейник, гнусный кооператор, грязный приспешник подлых проходимцев, именуемых «Зевс и Сын»… Я убогий…
— Самокритичный настрой, конечно облегчает восприятие действительности, но…
— Не перебивай! Я убогий… я… Кстати, кому принадлежит сей сказочный Храм Изобилия?
— Это — Стандартный Магазин фирмы «Товары повседневного спроса и широкого профиля…» Зевс и Сын…
— Ч-Т-О-О-О??? — взвыл Одиссей и стремительно развернувшись, как клещ впился в складки замысловатого балахона, внутри которого оказалось щуплое флегматичное существо, внешне похожее на печального тритона стоящего на задних лапах.
— Гуманоид вы меня придавили, — печально объявил тритон, силясь выскользнуть из рук Одиссея, причем очевидно, выскользнуть все таки вместе с балахоном, что очень усложняло задачу.
— Мне надо срочно кого-нибудь убить или хотя бы… поесть, — мрачно сказал Одиссей, отпуская наконец ни в чем не повинный балахон, вместе с его обладателем.
— Вот это, совсем другой разговор, — оживился тритон, — я угощаю!
— Как тебя звать, благодетель?
— Зови меня Таргитаем.
— Тарик, значит.