Высунувшись наружу и вытянув руку на расстояние в несколько футов, отделявших голову карабкавшегося от входа, он положил руку на макушку твердого мохнатого черепа и изо всей силы толкнул от себя.
Голова откинулась назад, и кончики пальцев потеряли свою ненадежную опору. Послышался вопль, глухой удар, и дилбианин упал на спину в грязи двора. Рыча от ярости, он вскочил на ноги, словно собираясь снова лезть наверх, но остановился и опустил поднятые вверх лапы.
– Бесполезно! – прорычал он, поворачиваясь к предводителю разбойников. – Здесь совершенно не за что ухватиться. Ты видел, что он со мной сделал!
– Иди принеси немного огня из очага в доме, – сказал предводитель разбойников, осененный счастливой мыслью. – Мы выкурим его оттуда!
– Нет! – протрубил в ответ голос Штучки‑или‑Две. – Платить дань разбойникам – это одно, но сжечь наш дом я вам не дам! Только попробуйте, и я тут же отправлюсь в Разбойничью Долину и все расскажу Костолому! Только попробуйте!
Ее слова остановили разбойников, двинувшихся было к входной двери дома. Разбойники о чем‑то посовещались друг с другом, время от времени поглядывая вверх на дыру, откуда смотрел вниз Билл. Наконец предводитель позвал Билла.
– Ладно, Коротышка! – сурово произнес он. – Спускайся вниз!
Билл мрачно рассмеялся.
– Что тут смешного? – сердито уставился на него предводитель разбойников.
Внезапно в голову Биллу пришла отчаянная мысль. Он вспомнил два факта из гипноинформации. Во‑первых, сохранение своего лица – в человеческом смысле – означало очень многое для дилбиан, поскольку любой дилбианин добивался положения в обществе лишь благодаря своему уму или мускулам. Во‑вторых, в разговоре с дилбианином чем больше ты оскорблений наносил собеседнику, тем скорее он терял лицо. Может быть, Биллу удалось бы выкрутиться из этой ситуации, сделав ее настолько унизительной для разбойников, что они предпочли бы уйти и оставить его в покое.
– Что смешного? Да вы сами! – ответил он. – Почему, вы думаете, я торчу здесь, вместо того чтобы просто сбежать? Чтобы посмеяться! Да я с трудом удерживаюсь от смеха, глядя, как вы все с ног сбиваетесь, пытаясь меня поймать. Зачем же мне спускаться и прекращать забаву?
Разбойники уставились на него. Предводитель нахмурился.
– Забаву? – прорычал он. – Ты хочешь сказать, что устроил всю эту беготню ради забавы?
– Ну конечно, – ответил Билл, снова для пущей убедительности рассмеявшись, – вы же не думаете, что я вас испугался, не так ли?
Они захлопали глазами.
– Что ты имеешь в виду? – прорычал предводитель. – Ты не испугался?
– Испугался? Кто? Я? – весело сказал Билл, высовываясь чуть дальше из своей дыры. – Мы, Коротышки, никого не боимся, ни двуногих, ни четвероногих. И вообще никого!
– Вот как? Так чего же ты тогда сейчас не спускаешься? – спросил сдаю из разбойников.
– Ну да, как же, – сказал Билл, – вас шестеро или семеро, а я только один. Если бы не это...
– Эй, в чем дело! – прервал его новый густой голос.
Билл поднял взгляд, и разбойники тоже обернулись. Из леса выходил такой высоченный и худой дилбианин, каких Билл до сих пор не видел. У него не было оружия, но он был настолько же выше вооруженных разбойников, насколько те выше Штучки‑или‑Две, его шкура была светлого, рыжевато‑коричневого цвета.
– У тебя здесь что, какие‑то дела, горец? – прорычал предводитель разбойников.
– Да в общем‑то нет, – ответил пришелец, подходя к группе. – Но вы, похоже, загнали кого‑то на крышу Жестяного Уха, и.