В общем, на TV за девяносто каналов. Почти все „лабуда“, как бы выразился тот „последний физик“ в учительской – „жвачка“. Однако жуем. Особо жуем, когда в рекламе, ту самую колбасу режут ломтиками и… Типа „стала еще аппетитней, еще вкусней“. Но вот в магазине тоже теперь охрана, так что как когда-то через стекло на прилавке не полюбоваться. И глотаем слюни „на сухую“, даже не „вприглядку“. В смысле, вприглядку можно с TV. Главное, чтобы потом или, еще хуже, до того, не про памперсы. Ибо прямо-таки реалистично, только что без запаха, фекалии во весь экран, и несчастная мамаша их голой рукой толчет, и размазывает, прямо по стеклу, с той стороны TV. В общем, если колбасу сразу после этого, то как-то не очень. Может, какая-то другая колбасная фирма конкурирующую колбасу подставляет? Все вероятно.
Но, честно сказать, сорокаминутный рекламный блок по двадцати каналам, это, клянусь, та еще песня о главном. Пока добил, тут тебе и наелся („пельмени "Сон“ – это сон!“), и нанюхался (духами, „дезиками“ всякими, особенно шиковыми – „Имитатор немытого тела“ или „Случайно одела старые трусики“), побрился („КУ“ – это гладкость, ибо 64 лезвия с независимой подвеской это титановый комбайн… Бреясь „КУ“, ты помогаешь разоружению! Титан для „КУ“ получен от переработки лодок типа „Акула“! Покажи „Акуле“ „КУ“!), и просветишься („Читать круто! А читать самодвижущиеся комиксы "Сара-Мара“ – еще круче“), да и вообще…
Короче, живешь как все. Потом вдруг останавливает на улице какой-то тип в майке с надписью «Покажи кузькину мать!». И даже не слишком смахивает на маньяка. Начинает что-то втирать. Поначалу как реклама – все мимо кассы. Потом постепенно… Черт знает, может, пользуют какую-то электронику? Пока ты, зевая ртом, шлепаешь рядышком, что-то там из джинсового кармана светит тебе прямо в голову, взбалтывает рекламную кашу, и вот уже…
– Ты думаешь, что не можешь влиять на процессы? Ха! – и еще «ха-ха!» для верности. – Только прими решение, и все. Они специально обрабатывают тебя. Всех вас! Вы должны быть тупыми ослами, вот вы такие и есть. Но! – Тип с «кузькиной мамой» доверительно наклоняется. – Ты не просто потребитель. Ну, так они тебя называют, а потреблять-то особо нечего. Все вкусности наверху. Так вот, в твоей власти заткнуть их лживую пасть. В общем, прилазь послезавтра в семь (да не утра, не боись) к памятнику Пушкину (ну да, за площадью Ленина, то бишь Бендеры). Не пожалеешь. Покажешь вот это, – и что-то мягкое в руку.
– Что за фигня? – говоришь ты, пялясь в кожаный значок на закрутке, с изображением большущего молотка в еще большем кулаке.
– Это знак принадлежности. – И майка с «кузькиной мамой» испаряется.
3. Примерка брони
– Дело вообще-то нехитрое, потому как воевать вам придется с «железяками». – И Потап Епифанович улыбается шире солнца. – Твоему «Пульсару», Герман Всеволодович, это просто семечки. Вы с авианосцем справились, причем в худшем чем нынешнее снаряжении.
– Ну, авианосец, пожалуй, был все-таки не в своей среде обитания, – пытается возражать Минаков, и возражать, понятное дело, не по конкретной фразе, а по сути дела. Хотя ведь понятно, что нет никакого резона возражать, если уже сам давно согласился на выполнение нового задания, в чем бы оное ни заключалось. А потому стоит просто поддакнуть обожаемому начальнику. Однако командир нижнего звена в момент постановки задачи сверху обязан ворчать. Так принято. – И что значит, воевать с «железяками»? Это с танками, что ли?
– Не смеши, Герман Всеволодович, если б дело шло о такой мелочовке, я бы опасался, что вы соскучитесь, ведь танки для «Пульсара» тоже дело пройденное. Слышал от господина Шикарева, как вы с ними разделывались в Африке, еще в период моей болезни. Так правда это или врут люди?
– Значит, в деле даже не танки, – вздыхает Минаков. – Что-то еще похуже. Интересно бы ведать, что?
– Не мучайся, лейтенант. Против вас будут всего-навсего роботы. – Теперь майор Драченко улыбается примерно как звезда Бетельгейзе, которая, как известно, неохватней Солнца ровно в триста раз.
– Ух ты, господи боже! – присвистывает Герман. – Это как, шуточки такие или умники Центра уже изобрели Машину Времени? Решили с нашей помощью погонять Терминаторов грядущего.
– И, кстати, не смейся, Всеволодович, – демонстрирует не отличный от настоящего, но все же пластиковый указательный палец майор Драченко. – Все почти так и есть. То, что отрабатывается в обороне, интересующего нас в качестве цели, объекта когда-нибудь вполне может встать на поток. Так что вам карты в руки, Герман.