Создавалось впечатление, что у нее вообще не было поверхности.
— Что-нибудь вроде Юпитера? Сжиженный газ?
— Если бы. Планета не отражала света. Ни в какой части спектра. Повторяю, это надо было видеть. Под туманным покровом скрывалась темная бездна. У нас работала съемочная аппаратура, и потом я десятки раз просматривал пленки. Поверхности планеты на них вроде бы не существовало. Луч локатора уходил вниз, как в масло, и не возвращался обратно. Там бесследно исчезал любой свет, любое излучение.
— И ты, конечно, решил садиться…
— Я бы так и сделал, не оставлять же эту черную загадку. Но мне помешали. Ты когда-нибудь видел шаровую молнию?
— Только в лаборатории.
— Ну так представь себе несколько таких светящихся колючих шаров, увеличенных раз в пятьдесят. Шесть таких штуковин вдруг вынырнули из тумана над планетой и пошли нам наперерез по прямой, словно для них не существовало ни законов притяжения, ни законов баллистики. А может быть, они вообще не обладали массой — не знаю. На экране локатора они не появились. Только в оптике были видны их радужные оболочки. Если бы не разность электрических потенциалов на их поверхности, их, очевидно, вообще не было бы видно. Вначале я всерьез их не принял. Они шли в стороне от корабля. Точнее, разошлись кольцом, и в центре оказался наш корабль. Но ничего не случилось, мы прошли сквозь их строй как ни в чем не бывало. Потом они вдруг остановились и повисли у нас на хвосте. Это мне не понравилось, и я начал притормаживать, чтобы сбросить скорость и пропустить их вперед. Тут между ними вспыхнули ленты электрических разрядов. Довольно длинные. Получился как бы круг из огненной сети, и через секунду наша защита вошла в соприкосновение с этой сетью.
— А обойти ты их не мог? Уйти от них пробовал?
— Особой свободы маневра у меня не было. К тому времени «Енисей» подошел слишком близко к планете. Масса ее оказалась неожиданно большой, а тут нас еще зацепила эта сеть и потащила вниз. Тормозные двигатели захлебывались от перегрузок. У меня не хватило мощности, чтобы противостоять одновременно притяжению планеты и давлению сети. Я бросил корабль вперед, на полной мощности оторвался от шаров и по касательной прошел почти над самой поверхностью планеты, рассчитывая, что нас завернет по параболе. Это так и произошло, только разворот оказался круче, чем должен был бы быть при той планетной массе, которую рассчитал мой штурман. Мы обогнули планету и стали от нее удаляться. И тут я снова увидел впереди те шарики… Инструкции по контактам и неопознанным объектам в космосе запрещают решительные действия в таких ситуациях. Но я не люблю, когда меня насильно куда-нибудь тащат.
— Ты всегда был большим знатоком и поклонником инструкций. Скажи честно, Олег, ты по ним стрелял?
— Только один раз. Да и то скорее не по ним, а по своему собственном катеру. Вот как это было… Корабль снова начал терять скорость в их энергетическом поле. Переборки стонали от перегрузок. Скорость медленно падала. На носовом экране то и дело мелькали ветвистые сполохи разрядов. По сторонам, чуть приотстав, висели шесть голубоватых шаров, светящихся мертвенным электрическим светом.
… Казалось, невидимая энергетическая сеть под напором «Енисея» слегка прогнулась, но уже становилось ясно — поединок мощностей складывался не в пользу корабля.
— Что будем делать? — спросил штурман.
— Ничего не будем делать. Это не мишени. Неизвестно, что они собой представляют.
— Это могут быть механизмы, животные или еще что-нибудь…
— Ну, насчет животных мы сейчас проверим, зададим им небольшую задачку…
Олег повернул несколько тумблеров на пульте, резко толкнул рычаг старта.