Бывает ведь, что рождаются люди с удивительной скоростью бега, появляются ведь на белый свет дегустаторы с необычайно развитым чувством кислого или сладкого во рту. Так вот и Дюк родился с метким глазом, твердой рукой и нервами, которые просто не умели трепетать. Человек может гордиться такими врожденными способностями не больше, чем какой-нибудь везунчик, совершенно случайно напоровшийся на богатейший золотой рудник. Но, продолжая это сравнение, скажем: точно так же, как везунчик не может не использовать чудесную находку в личных целях, так и Дюк не мог избавиться от ощущения, что он ну просто обязан эксплуатировать свои фантастические способности.
Так и пролетели три года в громких авантюрах да в разнузданной жизни. Так и шатался он от Аляски до Нью-Мексико, и куда бы ни заносило его неупорядоченное бытие, оставался он на одном месте ровно столько, сколько нужно было для того, чтобы прославиться. В результате храбрые мужчины стали избегать его общества. И тогда отправлялся он опять в леса и прерии, чтобы подыскать себе не пуганного еще противника. Не скажешь, чтобы он очень уж строго придерживался только револьвера. Если доводилось, не гнушался он и кулачков, в которых также первенствовал: уже шестнадцати лет Дюк обладал силой взрослого мужчины и врожденной реакцией пантеры. В семнадцать лет он провел зиму в Канаде, шатаясь по рубленым баракам, где и окончил успешно естественную школу сурового единоборства, протекающего без всяких правил. В следующую весну и лето он прошел полный курс покрытой мраком тайны профессии, с азами которой познакомился несколько раньше, — то была игра с ножом.
И все-таки, куда бы ни бросала его судьба, чем бы он ни занимался, о нем как-то забывали окружающие его люди: он все еще был для них мальчишкой. И если мальчишка желал подраться с кем-нибудь из взрослых, то взрослые, ввязываясь с ним в драку, совершали ошибку и жестоко страдали из-за нее. Но ни один зевака не мог не согласиться с тем, что Дюк каждую схватку проводил по всем правилам.
Между тем в восемнадцать лет с ним случились неожиданные перемены. За два года он окончательно вырос, раздался в плечах и достиг настоящей мужской крепости, приобретя манеры поведения взрослого человека. В семнадцать лет он выглядел на девятнадцать-двадцать, а спустя всего какой-то год, в восемнадцать, ему не задумываясь давали все двадцать четыре.
На Западе мужчина только в двадцать четыре года становится настоящим взрослым человеком. Дюк сделал это открытие в Нью-Мексико, разругавшись с тремя сильными мексиканцами и решив спор с помощью револьвера. Он готов был полностью возместить все расходы по похоронам покойника, а двум раненым — оплатить лечение в госпитале. Но и это не помогло: его отволокли в тюрьму. Там он целую неделю загибался от недостатка пищи, пока шериф, очень симпатичный человек, не подошел к нему и не сказал, что он уверен в том, будто ссора окончилась нехорошо только в результате самообороны с его стороны, но присяжные, несмотря на этот трогательный факт, все равно приговорят его к веревке, а потому будет лучше, если Дюк слиняет отсюда, пока не поздно. Так что в одну прекрасную ночь Дюк выкопал дыру под стенкой и удрал.
Еще один урок был дан ему в штате Вашингтон. Поупражнявшись однажды вечером в своем искусстве, он с удивлением обнаружил, что все взрослые люди городка гонятся за ним по пятам. Однако Дюка это не устраивало, и он сговорился с ними, что в качестве контруслуги он попытается отыскать пользующегося дурной славой человека-убийцу, более известного под кличкой Черный Ник. Отыскав Черного Ника, он спровоцировал его па схватку, первым же выстрелом выбил у него из рук револьвер и отвел в город, раненного и связанного по рукам. В связи с этим ему были прощены все те раны, что он нанес жителям города двумя днями ранее, и позволено было отправиться на все четыре стороны.