— Будьте в этом уверены и никогда не сомневайтесь, — заявил Рори. — Я буду вам помогать и днем, и ночью.
— Сохрани тебя Господь! — в один голос повторили родители.
— Да, — вспомнил Майкл, — при ребенке никогда не зажигайте огонь в очаге, это будет страшным ослушанием. Вы слышите?
— Мы все слышим. Будет сделано так, как ты говоришь.
— Послушай, Мария, — прошептал муж удивленно, — он перестал плакать. Прислушайся, он больше не плачет. Похоже, тут помогают все святые! Он улыбается, падре Рори!
— Правда, — промолвила Мария, — зло начинает уходить.
— Возвращайтесь быстро домой, — завершил Рори Майкл. — Погасите огонь в очаге, откройте дверь, окна и распеленайте ребенка. А затем дайте ему каши с молоком, а если ее у вас нет дома, то попросите у соседей. И увидите, что до утра он будет спокойно спать.
Они стали уходить, шепча слова благодарности дрожащими губами. Рори смотрел им вслед, а на губах его играла странная улыбка.
— Просить благословения у меня! — пробормотал он, беззвучно и безрадостно засмеявшись в темноте конюшни.
Глава 5
Жизнь чудотворца, как Рори убедился в этом, была вовсе безмятежной, а очень напряженной. Три дня он избегал встреч с мексиканцами. К концу этого срока маленькому Хуану стали помогать его непроверенные рецепты. Оказалось, что мальчик может есть простую пищу, что ему легче дышится на свежем воздухе, чем в закупоренном и днем, и ночью доме, в испарениях и дыму.
И он стал постепенно выздоравливать на открытом воздухе, под сенью дубов, где ползал под солнышком или в тени. Мария клялась, что мальчик начал поправляться, и что морщины на его тоненькой шее стали исчезать. Щечки его порозовели — посмотрите сами, если не верите! И он почти перестал плакать. Вчера проспал всю ночь и проснулся только утром, сразу сердито закричав, требуя, чтобы его покормили.
Теперь Мария смеялась — какая она была глупая! Подружки-сплетницы навещали ее, садились рядом с ней в тени и удивлялись этому чуду. Они не были уверены, что душа Хуана не была продана дьяволу, но все равно завидовали счастью родителей.
А как же сам исцелитель?
Все пеоны, встречаясь с Майклом, незаметно осеняли себя крестом. Однако ему в лицо они лучезарно улыбались. Человек, способный превращать старых лошадей в молодых, спасать угасающую жизнь ребенка при помощи могучего чуда, достоин восхищения и, может быть, поклонения, даже если он и получил свою силу у самого дьявола.
Это казалось тем более чудом, что исцелитель не прибегал ни к лекарствам, ни к травам, ни к амулетам. Просто взял — и осчастливил, если захотел. Детишки стали прибегать к загону, стояли у изгороди, прижавшись лицами к частоколу, и во все глаза смотрели на великого человека, прогуливавшего по кругу этого свирепого красавца Дока.
— Что ты сделал мексиканцам? — спросила у него однажды Нэнси.
— Ничего. Это они думают, что я что-то сделал. Ты же их знаешь, если уж они вобьют себе что-нибудь в голову, то бесполезно их потом разубеждать.
— Я ходила к этой старой бедной женщине, прикованной к постели, матери двух угрюмых братьев — Алонсо и Мигеля. Не знаю, правда, ее фамилию. Я навещала ее два или три раза в неделю. Было страшно смотреть, как она угасала, бормоча бесполезные молитвы за спасение души. Сегодня утром я снова пошла к ней и увидела, что она готовит завтрак своим малышам. Она сказала, что это ты поставил ее на ноги.
Рори захохотал:
— В этом нет ничего особенного. Сначала она думала, что хочет умереть. Жизнь для нее ничего уже не значила. Но когда она услышала о младенце… — и он замолчал.
— Да, я знаю, — кивнула Нэнси. — Это ребенок Марии. Все пеоны говорят об этом чуде. Ты и в самом деле врач, Рори?
— Какой там врач! Но старая Алисия услышала об этом.