Откопал я бутылку в своих пожитках, наполнил для друга блюдце. И он оживился, и жадно вылакал все до капли.
Проповедник Грей сказал:
— Что ж, Вилли первым стал на правильный путь. Надеюсь, судьба вознаградила его.
Сэм Смит холодно глянул на священника.
— Как раз наоборот. Когда Вилли вылакал «Сарсапариллу», я взял свою гармошку в зубы и начал играть, думая, что он присоединится, как обычно. Но тут…
— Что? — спросила Сабрина.
— Вилли издал самый громкий вопль, какой я когда-либо слышал, и, опрокинувшись на спину, принял смерть! С тех пор я никогда не притрагивался к «Сарсапарилле».
Все пассажиры рассмеялись — за исключением Флэша Морана.
На некоторое время воцарилась тишина, так как каждый из пассажиров вернулся к своим мыслям. Тим вспомнил, как шесть лет назад был беззаботным фермером на маленьком ранчо в Юте. Он только-только женился и закончил строить дом для своей красавицы Эллы. Он собирался расширить свои владения и застолбил новые участки предполагая впоследствии передать их будущим сыновьям.
Люди любили Паркера, и он отвечал им тем же. Элла и Тим посещали крошечную баптистскую церковь. А еще в их жизни были площадка для танцев и домашние вечеринки, которые вносили разнообразие в тяжелые будни фермера.
Но вскоре жизнь пошла кувырком. Рассчитывая прикупить немного дешевого скота, Тим отлучился. Пока он был в отъезде, бандиты напали на ранчо, жену убили, дом сожгли. Слабоумный парнишка, выполнявший на ранчо случайные работы, убежал и спрятался. Когда Тим вернулся, он, запинаясь и заикаясь, описал ему недавние события.
— Это был Один Глаз! Я видел его, — сказал парень, трясясь от страха.
— Ты уверен, что это был он? — спросил Тим.
— Я видел его! Один Глаз! Он ко мне шел! Убить хотел тоже! Я и убежал!
Тим не сомневался, что паренек говорит правду. Он передал его рассказ шерифу и потребовал, чтобы Одноглаз был арестован и предан суду.
Одноглаз был метис-сиу и работал по найму на одного богатого скотовода. Ходил слушок, что он был единоутробным братом богача.
Шериф выслушал Тима хмуро.
— Я знаю, каково тебе сейчас, Тим, — сказал он. — И все в городе сочувствуют твоему горю. Но я не могу предпринимать что-либо, основываясь лишь на рассказе этого слабоумного мальчика. Не могу арестовать Одноглаза по его слову.
Тим не мог поверить:
— Почему же? Мальчик видел его. Он способен рассказать все, что произошло.
— Такие дети всегда все преувеличивают, — твердо сказал шериф. — У Одноглаза есть алиби. Мортон, фермер, который нанял его на работу, готов поклясться, что Одноглаз ни разу не отлучался с ранчо всю ту ночь.
Тим припомнил историю о том, что метис и Мортон — братья.
— Это — голос крови. Мортон не выдаст Одноглаза. Он спасает семейную честь.
Шериф, старый и медлительный, побагровел:
— Мне не нравятся подобные разговоры, Паркер. От тебя мы не видели прежде неприятностей, и надеюсь, не увидим и впредь.
— Я прошу лишь справедливости, — заявил Тим. — Одноглаз убил мою жену. Я хочу, чтобы ты арестовал его.
— Не могу, — вяло проговорил шериф. — И я тебе сказал — почему. Думаю, она убита каким-то проезжим бродягой. Вот какой версии я придерживаюсь.
Выйдя из себя, Тим обругал его:
— Хороша версия! Ты же прекрасно знаешь, кто настоящий убийца. И ты не желаешь обвинить его, потому что Мортон этого не желает. Мортон для тебя — слишком важная персона в округе.
— Я выполняю свой долг так, как мне представляется, — мрачно ответил шериф.
— Тогда арестуй Одноглаза или я отправлюсь на ранчо Мортона и пристрелю убийцу сам!
— Ты убьешь его, но тебя за это повесят!
Тим тряхнул головой.
— Если бы кто-нибудь рассказал мне историю вроде этой, я бы не поверил. Я думал, это порядочный город и люди тут порядочные.