Санди был человек крупный, красивый, любитель посмеяться, образованный и из хорошей семьи, но чистый дьявол в любой драке. И вот, когда Оррин начал его вытеснять — хотя Оррин-то хотел с ним поделиться и даже согласен был уступить ему, — ну, Том озверел и повел себя неправильно, и тогда Таю пришлось обойтись с ним круто.
— Тай умеет обращаться с оружием.
— Стрельба — дело самое неважное, — раздраженно сказал Кэп. — Любой человек может спустить курок, а если потренируется, так научится быстро вытаскивать револьвер и стрелять метко, но дело не в этом. Главное — как ты держишься, когда на твои выстрелы отвечают.
Никогда раньше я не слышал, чтобы Кэп столько говорил, но Тайрел был для него одним из немногих источников вдохновения, и я понимал, почему.
Золото — это такая тайна, которую сохранить нелегко.
Добрый и злой, сильный и слабый — все слетаются на теплый огонек, который исходит от золота.
Настал день, мы тронулись в путь, и скоро прямо перед нами возникла Гора Ангельского Огня, и Старый Таосский Проход врезался в холмы впереди и чуть левее от нас. Кэпа Раунтри все тревожили следы, которые за нами оставались, и он не ослаблял внимания.
На длинных пологих склонах ветер бормотал в вершинах сосен, пока мы спускались в горную долину Орлиное Гнездо. Тропа на Симаррон углублялась в горы к востоку от нас, так что я оставил ненадолго наш караван и осмотрел землю там, где тропа выбегала из долины. Следы говорили, что на север, к Элизабеттауну, проехали несколько одиночных всадников и по крайней мере один отряд.
Мы остановились и посовещались. Можно было направиться вдоль речки Морено-крик прямо в город или обогнуть гору вдоль Команч-крик, но лучше было сделать вид, что нас ничто не тревожит, въехать прямо в городок, остановиться, поесть и обронить между делом, что мы, мол, собрались в Айдахо, где у меня есть заявка.
Элизабеттаун все еще был пунктом снабжения для немногочисленных старателей, работающих в горах, да еще здесь болталась грубая и необузданная толпа, застрявшая после сражений Гранта. Мы загнали своих лошадей в заброшенный кораль и заплатили какому-то мексиканцу, чтоб присмотрел за ними и за нашим снаряжением.
Пока мы шагали к ближайшему бару, Кэп рассказывал мне, что там убили человек восемь или десять, и мне было понятно, почему. Здесь, в комнате размером сорок футов, тянулась стойка длиной двадцать футов. Расстояние такое короткое, что промахнуться трудно.
— Кормежка тут хорошая, — сказал Кэп. — Их повар раньше был шефом в ресторане большого отеля на востоке — пока не убил человека и вынужден был смываться.
Люди у стойки имели довольно ободранный вид, но это ничего не значило, потому что хорошие люди могут выглядеть такими же потрепанными и грубыми, как и плохие, да зачастую так оно и бывает.
— Вон тот, с бородкой генерала Гранта, — заметил Кэп, это Бен Хоубз… он объявлен в розыск в Техасе.
Подошел бармен.
— Что прикажете? — и глянул на Кэпа Раунтри. — Давненько тебя не видел.
— И еще долго не увидишь, — сказал Кэп, — если не выберешься в Айдахо. У нас там заявка… Что это там за белоголовый малыш вместе с Беном возле стойки?
Бармен пожал плечами.
— Приблудный… хочет сойти за опасного парня. Ну, кладбища я пока не видел.
— Есть у тебя птица? Приготовь мне жаркое.
— Мне то же самое, — сказал я, — только двойную порцию, и еще кусок говядины, если найдется.
— Поваренок сейчас жарит — лучшей вы в жизни не ели.
Бармен отошел, а Кэп сказал:
— Сэм — парень что надо. Он нейтральный, как ему и положено. Не хочет иметь неприятностей.
Белоголовый парень, о котором спрашивал Кэп, опирался локтями на стойку, а каблуком на латунный стержень. Он носил два револьвера, подвязанные внизу [16] . У него было длинное, узкое лицо, близко друг к другу посаженные глаза, и он малость кривил губы.