Бутылку шампанского, принесенную Доукинсом, поместили в великолепное серебряное ведерко со льдом, и слуги удалились.
— Ты рассказал мне о своих трудностях, — сказал герцог с легкой улыбкой. — Хочешь послушать о моих?
— С большим интересом. Но мне всегда казалось, что у тебя их не бывает.
Перегрин смотрел на друга с недоверием.
— Мои трудности другого порядка, — отвечал герцог. — Дело в том, Перри, что мне скучно, — со вздохом признался он.
— Бог мой, Элстон! — изумился Перегрин. — Что за нелепость! Тебе скучно? Тебе, у кого есть все? Я не могу поверить!
— Но это действительно так, — ответил герцог. — И ты тоже в этом виноват, потому что, если бы ты не задержался, мне бы подобное не пришло в голову.
— С чего тебе скучать? Ты — самый богатый человек в Англии, крупнейший землевладелец, у тебя замечательные лошади, и ты можешь выбрать любую красотку, какая тебе только приглянется.
Перегрин перевел дыхание, прежде чем продолжить.
— И всем нам известно, почему у тебя такая возможность выбора — не только из-за денег, но и потому, что ты чертовски хорош собой, предмет мечтаний всех девиц!
— Перестань, Перри, противно тебя слушать! — перебил его герцог, недовольно поморщившись.
— А мне еще противнее слышать твое нытье! Хочешь, я продолжу перечисление твоих благ? Быстроходная яхта, замок во Франции, где самая лучшая в Европе кабанья охота, река, где водится лосось…
— Замолчи! Я говорю совсем о другом.
— О чем же?
— Как бы это получше выразить? — задумчиво произнес герцог. — Мне необходимо что-то новенькое. Все, что я сейчас делаю, настолько приелось, что не сулит мне никаких неожиданностей.
Он говорил так убежденно, что приятель посмотрел на него озадаченно. Перри был далеко не глуп, когда брал на себя труд пошевелить мозгами.
Сейчас он почувствовал, что слова герцога не были шуткой или праздной болтовней, потому что его друг вкладывал в свои рассуждения слишком много чувства.
— Вчера вечером за покером, — продолжал герцог, — я подумал, что игра не занимает нас, потому что мы слишком хорошо знаем друг друга; По тому, как у Арчи блестят глаза, я сразу же догадываюсь, что у него хорошие карты. Чарльз обычно поджимает губы, когда ему не везет, а ты, Перри, щелкаешь пальцами перед тем, как сделать удачный ход.
— Черт возьми, Элстон, ведь то, о чем ты говоришь, равносильно мошенничеству! — воскликнул Перри.
— Не торопись с выводами, Перри, — осадил его герцог. — Это просто наблюдательность, и отсюда уверенность в том, что должно произойти. Это мое качество распространяется не только на карточную игру, — добавил он с усмешкой.
— Я полагаю, ты имеешь в виду Дейзи. Последнее время мне кажется, что она начинает действовать тебе на нервы.
На какое-то мгновение Перри подумал, что зашел слишком далеко. Герцог не любил, когда речь заходила о его романах.
Но сегодня он пребывал в благодушном настроении.
— Дейзи, безусловно, самая красивая женщина в Лондоне, — согласился герцог, — но даже в красоте есть однообразие.
— Верно замечено, — сказал Перри. Его не удивляло, что графиня Хеллингфорд наскучила герцогу. Она была действительно изумительно хороша, но склонна иногда проявлять чрезмерную властность, и, по правде говоря, Перри удивляло, что герцог так долго терпел ее общество.
— Почему бы тебе не поехать за границу? — предложил он.
— А куда? — осведомился герцог. — Как раз вчера я подумал, что уже побывал во всех самых привлекательных местах в мире, и мне уже не остается ничего другого, разве что пересечь пустыню Гоби или совершить восхождение на Эверест.
Перри засмеялся.
— Вот уж действительно — «бедный богач»!
— Вот именно, — с готовностью согласился герцог.