Постепенно гроза стала немного утихать, дождь тоже уменьшился, однако не настолько, чтобы позволить им выйти из-под крыши. Только тогда Мэри начала осознавать происходящее. Она сидела на коленях у лорда Эдмонда Уэйта, положив голову ему на плечо, а он одной рукой гладил ей голову, нежно поигрывая короткими завитками волос, а другой крепко прижимал к себе. А несколькими минутами раньше он целовал ее, просунув свой язык ей в рот – такого Лоуренс никогда не делал. «Определенно, это может позволить себе только безнравственный человек», – решила Мэри и, надеясь, что гроза скоро закончится, расслабилась и закрыла глаза.
– Вы всегда становитесь такой в грозу? – поинтересовался лорд Эдмонд.
– Однажды ночью в соседней с нами палатке молнией убило четырех человек из полка моего мужа. – Мэри судорожно проглотила слюну. – Там стоял ужасный запах горелого человеческого мяса.
– А-а, тогда у вас есть полное право бояться грозы. Но все уже позади.
– Да, – согласилась Мэри, но не изменила позы, так она чувствовала себя в большей безопасности. – Благодарю вас.
– Не стоит, мадам, – усмехнулся лорд Эдмонд. – Но мне нужна компенсация за заботу о напуганной женщине.
Эти грубые, абсолютно неджентльменские слова должны были бы возмутить ее, и, разозлившись, Мэри должна была бы убрать голову с плеча лорда Эдмонда и встать с его колен, но для собственного спокойствия и безопасности Мэри было удобнее пропустить его слова мимо ушей, к тому же стало очевидно, что гроза возвращается.
– О нет, – простонала Мэри и снова прижалась головой к его плечу.
– Скоро гроза опять уйдет. – Лорд Эдмонд поглаживал Мэри, по голове и плечам.
– Ну пожалуйста, прошу вас, – пробормотала она, когда через мгновение после вспышки молнии раздался удар грома, а затем произносимые Мэри слова стали совсем бессвязными.
Мэри даже не заметила, что лорд Эдмонд неуклюжим движением стянул с себя сюртук и укутал им ее, она просто почувствовала, что ее спине стало немного теплее, однако страх не исчез, и Мэри готовилась в любой момент ощутить неизвестную ей боль, которую может причинить разряд молнии; это ожидание заставило ее еще крепче прижаться к своему утешителю.
Держа Мэри на руках, лорд Эдмонд встал, повернулся спиной к открытой стороне их убежища и положил Мэри на твердую крышку стола, и ей так было гораздо комфортнее. Полностью отключившись от реальности, Мэри потянулась к лорду Эдмонду, который в это время задирал ей к талии вечернее платье и расстегивал собственную одежду.
Блаженная тяжесть его тела сверху и жесткий стол снизу теперь служили Мэри надежным щитом против страха. Найдя рот лорда Эдмонда, ее губы призывно раскрылись, и когда он, расположившись между ног Мэри, рывком вошел в нее, вошел неимоверно глубоко, она почувствовала себя почти в полной безопасности.
– Тише, – скомандовал ей в лицо лорд Эдмонд, и Мэри, осознав, что все еще стонет, подчинилась его приказанию.
Одновременные вспышка молнии и удар грома потрясли землю – во всяком случае, впечатление было именно такое, – но лорд Эдмонд двигался внутри Мэри медленными энергичными толчками, а его вес тяжело придавливая ее к негнущейся деревянной крышке стола так, что она могла лишь с трудом переводить дыхание, и у Мэри возникло такое ощущение, что ей наконец-то удалось спрятаться внутри этого человека и полностью убежать от опасности, а услышав словно со стороны чьи-то всхлипывания, она снова заставила себя замолчать.
– Все будет хорошо, Мэри, – шепнул лорд Эдмонд, – гроза пройдет.
– Да, – согласилась Мэри. Да, все должно быть хорошо. В этот момент она почувствовала боль, от которой у нее внутри непроизвольно сжались мышцы и которая подкатила к горлу, так что дышать стало еще труднее. Да, все будет хорошо.