Белоснежные стены и диван, ковер в бежево-белых тонах; новомодные кресла на металлических ножках с сиденьями из белой кожи, черный деревянный письменный стол. Единственным ярким цветовым пятком в комнате были два висевших рядом на стене абстрактных полотна с пестрыми завихрениями линий.
Не считая, разумеется, крови, которая присутствовала тут в огромном количестве. Но то, вне всякого сомнения, являлось последним штрихом, нанесенным совсем недавно, и не входило в разработанную дизайнером концепцию.
А на ковре распростерлось безжизненное и недвижимое тело Самуэля Тейнета. Потрясенный Аргайл увидел его сразу, как только переступил порог.
— Убит? — прошептал он, не в силах оторвать взгляд от этого ужасного зрелища.
Неряшливый усталый мужчина в модном пиджаке — костюм совершенно неприемлемый в итальянской полиции и даже в кругах карабинеров — поднял голову и некоторое время смотрел на Аргайла, пытаясь сообразить, кто перед ним, затем презрительно фыркнул.
— Да какой там убит, о чем вы? — рявкнул он. — Просто брякнулся в обморок, вот и все. Да вы подойдите, посмотрите хорошенько, присядьте рядом. Он придет в себя через несколько минут.
За письменным столом виднелось нечто напоминающее по очертаниям человеческую фигуру. Нечто было прикрыто белой простыней, на которой красовались алые пятна. Аргайл всмотрелся, его начало поташнивать.
— Кто ты такой, черт побери? — с простительной в таких обстоятельствах прямотой осведомился мужчина.
По всей видимости, это и был детектив Морелли. Аргайл объяснил.
— Работаете здесь, в музее?
Аргайл снова пустился в объяснения.
— Так вы здесь не работаете? — возмущенно воскликнул мужчина.
Аргайлу пришлось признать, что это так.
—Тогда убирайтесь отсюда.
— Но что происходит? — продолжал упорствовать Аргайл. Любопытство взяло верх над всеми остальными чувствами.
Детектив не ответил, наклонился и небрежным движением откинул край простыни, прикрывавшей тело на полу, за креслом. Аргайл взглянул и болезненно поморщился. Он сразу узнал эти заостренные вверху уши: такие раз увидишь — не забудешь.
Внезапная и скоропостижная кончина Артура М. Морзби, президента «Морзби индастриз» и прочих многочисленных компаний и учреждений, была вызвана, говоря сухим официальным языком протокола, выстрелом в голову из пистолета с близкого расстояния. А потому зрелище было не из приятных, и Аргайл облегченно вздохнул, когда детектив опустил край простыни на лицо покойного, и тот снова превратился в нечто напоминающее по очертаниям человеческую фигуру.
Морелли пребывал в самом скверном настроении. Ему только что отказали в повышении по службе, к тому же он чувствовал, что у него начинается летняя простуда. Морелли находился на дежурстве вот уже восемнадцать часов, и ему смертельно хотелось побриться, принять душ, плотно поесть и прилечь отдохнуть. Кроме того, он страдал хроническим воспалением десен и, понимая, что перспектива похода к дантисту неизбежна, страшился ее. Нет, Морелли вовсе не боли боялся; с этим до сих пор удавалось справиться. Он боялся счета, который выставит ему зубной врач, поскольку тот не уставал твердить, что лечение десен — дело длительное и дорогостоящее. Дантист коллекционировал старинные автомобили — дело доходное и тоже весьма дорогостоящее. И детектив Морелли не был уверен, действительно ли его десны нуждаются в лечении, или же зубной врач положил глаз на новый карбюратор для своего «бугатти» 1928 года выпуска.
— Вам помощь не требуется? — осведомился Аргайл. Просто он не придумал ничего лучшего. Показалось, что фраза соответствует случаю и ничего оскорбительного в ней вроде бы нет.
— Это от вас, что ли? — мрачно покосился на него детектив. — Можете не беспокоиться.